Без иллюзий

Однако в распоряжении Феодосьева был еще один инструмент, целиком находящийся в его руках. По целому ряду дел выполнение плана в отделе Горского зависело от того, будет ли своевременно сделано программное обеспечение для обработки лексической информации на ЭВМ. Сделавшись заместителем директора, Феодосьев оставил отдел программирования за собой, и теперь спокойненько позволял себе «забывать», что он что-то должен делать в интересах отдела Михаила. Всякий раз, когда забывчивость Феодосьева грозила несомненным срывом плана, Михаил обращался к Пестереву устно, оставляя при этом и докладные записки. Директор вызывал Феодосьева, спрашивал в чем дело, указывал на обязательность выполнения программных работ. Феодосьев оправдывался, нехотя уступал, но делал все крайне плохо, и тут Михаилу открылась еще одна сторона жизни Феодосьева, соответствующая устройству бытия вообще. Еще будучи в подчинении Григория Кольцова, который прежде был начальником отдела программирования, Валентин Феодостев считался весьма высокопроизводительным и успешным программистом. Этому способствовала природная память и умение быстро пользоваться всем хранящимся в ней. Но когда Климов уехал на Кубу, а Кольцова пригласили в главный вычислительный центр Госкомитета заместителем директора, вырвавшийся в дамки Феодосьев настолько радикально переориентировал себя в интересах карьеры, перспективы которой внезапно, как по щучьему велению, открылись перед ним, что крыша у него в голове несколько сместилась, и по делам его в части программирования стало видно, что это не прошло без следа. Его новые программы никак не удавалось довести до ума – он не мог понять, где ошибался. Дошло до того, что однажды, анализируя итоговую и очень странную, явно негодную распечатку тезауруса, Михаил понял, в чем дело, и указал на логическую ошибку Феодосьеву. Тот был явно задет, что из вражеского стана некомпетентное в программировании лицо указывает ему, в чем дело, тогда как сам он, профессионал, понять это оказался не в состоянии, но запираться было невозможно, и Валентин молча исправил программу. Но так не могло получаться постоянно – Михаил действительно не был сведущ в тонкостях программирования, а Валентин Феодосьев, ныне столь обделенный Небесами как программист, барахтался в привычных делах куда как непродуктивно против прежнего, и это была явная плата за выбор административной карьеры в качестве примата всей его жизни.

Глава 13

Примерно во время замдиректорства Климова Михаил обнаружил среди служащих госкомитета женщину, при мысли о которой у него на душе становилось светло и легко. Собственно, он познакомился с ней еще раньше, как только вернулся в институт из центра Антипова. Надежда Васильевна Катунцева была помощницей того самого первого заместителя председателя госкомитета, в любовницах которого прежде ходила Орлова и через которого она добилась должностной рокировки, ставшей причиной появления у Михаила новой профессии. Надежда Васильевна ведала делами так называемой научно-технической комиссии. В этой комиссии подверглись рассмотрению и предварительной экспертизе все более или менее крупные выходные работы всех институтов госкомитета. В прошлые времена подобной комиссии не существовало – это была новация. Среди начальников отделов института о зверствах Катунцевой в комиссии ходили легенды. Перед ней пластались, извивались, хитрили – дабы получить ее благорасположение и обеспечить своевременное выполнение плана. Ничего не помогало – Надежда Васильевна была непреклонна, неподкупна и требовала с них все, что полагается, а спорить с ней или жаловаться на нее заместителю председателя было бессмысленно – он чувствовал себя за ней как за каменной стеной. Когда первая редакция тезауруса по стандартизации была готова, Михаил представил Катунцевой вместе с тезаурусом все необходимые материалы, и сразу же был допущен на заседание комиссии.