Без иллюзий

Там уже все обо всем знали – и о его выступлении, и о результатах голосования. Наташа Кирьянова, сотрудница Михаила еще с тех пор, когда он командовал отделом, из которого его выставила Орлова, сообщила ему о первой реакции правящих кругов. Секретарь парткома института Басова собралась идти к директору с требованием уволить Горского, который ее когда-то пригрел. Директор смежного института и председатель совета, который только что открыл Полкиной зеленый свет к утверждению в ВАКе, уже успел побывать с визитом у Пестерева, от которого, скорей всего, требовал отзыва заключения Горского, которое в ином случае пришлось бы внести в протокол. Смежный директор, однако, так же ошибся в Пестереве, как и Полкина. Пестерев заявил, что мнение института выражено в протоколе заседания НТС, прошедшего еще до его прихода сюда в качестве директора, а при нем полкинская диссертация в институте никак не обсуждалась. А что касается Горского, то это его личное мнение, которое он вправе выражать так, как он хочет – тем более, что оно осталось таким же, как и прежде, а тогда оно тоже было зафиксировано в протоколе НТС. Вылазка председателя ученого совета успеха, таким образом, не принесла – главным образом, из-за того, что заинтересованные в фальсификации событий люди не учитывали особенностей психической конституции объекта воздействия. Они оперировали другими категориями – прежде всего той, как это в институте может работать человек, имеющий свое мнение, отличное от мнения руководства? Параллельно выяснилось, что заведующий отделом в направлении Саакова Роберт Покровский, тоже присутствовавший в кабинете Пестерева во время разговора двух директоров, вякнул – таки замечание именно такого рода – как это Горскому позволено занимать собственную позицию? Когда-то, только что сменив Люду Касьянову на своем прежнем посту, Михаил застал в плане отдела работу совместно с отделом Покровского. Не тратя времени даром, Михаил не только сделал все сам и за Люду, и за Роберта, но и по своей воле предложил соавторство в уже подготовленной без Покровского публикации по той же теме. Роберт тогда страшно обрадовался, благодарно жал руку. И вот в соответствии с тем же кредо, которое было у Пестерева, инициативно, когда его никто не тянул за язык, возник со своим негодованием по поводу того, как себе позволяет держаться Горский.

Ларчик, правда, просто открывался. Роберт Покровский давным – давно перестал быть романтиком в поисках истины. С этим делом у него никак не ладилось. И тогда он выбрал линию административного угодничества, иначе ему бы пришлось очень туго: своих продуктивных идей нет, а Сааков любит повторять, что люди могут приходить к нему со своим мнением, но уходят-то уже с моим. Конечно, это сидело в мозгу у Роберта как заноза – хотелось все же говорить своим голосом, а не чужим, ведь дураком он действительно не был, да вот позволить себе этого никак не мог. А Горский добился того, что у него так получалось – и при Титове – Обскурове, и при Климове, и при Феодосьеве, так же, как и при Беланове, Панферове, Болденко и Пестереве до сей поры – да как такое можно терпеть? Ну что ж, оставалось только поблагодарить и Роберта за то, что Михаил с его помощью сумел заглянуть в ранее неведомые недостаточно изученные глубины человеческой души.

Да, любил Пестерев позлить хоть сколько-нибудь зависящих от него людей, если не боялся серьезного отпора. А директору – смежнику ему вообще хотелось дать щелчок по носу – уж больно тот небрежно, с развязностью превосходства обращался в своем институте с Пестеревым на совещании, где присутствовал и Михаил – даже не как с младшим братом, а как с двоюродным племянником, а кому охота такое прощать.

Михаил так и не узнал, дошла ли Басова до директора с требованием увольнения Горского. У нее тоже имелась неплохая агентура, и она могла даже раньше Михаила узнать, как Пестерев отшил своего коллегу.

В свою очередь, расспросив Михаила о подробностях дела и узнав о хитрости Прилепина и его жены, Наташа Кирьянова возмутилась до предела и сказала, что тотчас доведет это до сведения Басовой, чтобы она представляла бы себе истинных инициаторов происшествия, ведь Прилепин обещал Михаилу выступить на совете, если тот не сможет туда придти. Кончилось тем, что жена Прилепина, работавшая заведующей сектором в отделе Полкиной, через пару дней вылетела оттуда в отдел Маргулиса.

Феодосьев, попробовавший было в кабинете у Пестерева повосхищаться вслух великолепной организацией защиты Полкиной, чтобы поглубже уязвить Горского, заткнулся, когда Михаил вскользь заметил: «Не сомневался, что вы взахлеб будете петь ей похвалы». А уж как Валентину хотелось насладиться безрезультатностью борьбы Горского против Полкиной, раз у него самого далеко не все выходило, как он хотел, чтобы покончить с сопротивлением ненавистного подчиненного.