Без иллюзий

Хотя взять, как оказалось, кое-что было возможно. Но об этом догадался начальник технического управления госкомитета товарищ Болденко, а не Горский. Усилиями последнего Прилепин получил полномочия заниматься делами технического комитета ИСО 37 «Терминология». Прежде там господствовала, особенно в плане представительства, именно Полкина. Кстати, за год до этого было даже предложено направить Полкину на заседание комитета в Испанию. В то время это была экзотическая и очень модная среди советской партхозноменклатуры страна, поэтому казалось странным, что туда направляется не чиновник как минимум калибра Болденко, а какая-то заведующая отделом, причем даже не член партии, хотя ехать предстояло лишь в недавно освободившуюся (и то неизвестно, в какой степени) от франкизма страну. Однако и здесь все оказалось ханжески просто. Простая и прямодушная заместительница директора Ленинской библиотеки, милая, еще и с сохранившимся с детства и юности деревенским говором Александра Андреевна доверительно сообщила Михаилу, что в ЦК было принято решение советского представителя на это заседание не направлять. Зная об этом, Болденко «великодушно» предложил делегировать в Испанию Полкину. Система давно уже изумительно настропалилась обманывать себя. Именно по этой фальшь-технологии «оформляли» на поездку Полкину вместо того, чтобы никого не оформлять. Раз такая процедура была запланирована и предусмотрена, ее надо было реализовать даже по отношению к тому, кто заведомо не поедет. А Полкина долго рассчитывала побывать в Испании и даже видела в этом благожелательность к ней высокого начальства.

Вот и пришлось ей проходить рассмотрения в партбюро направления, в парткоме института, в райкоме КПСС и везде отвечать на стандартные вопросы, которые вслед за секретарем ЦК товарищем Сусловым, вторым человеком в партии, повторяли в каждой инстанции по мере прохождения кандидата на командировку: семейное положение (для женщин – обязательно), кто в такой-то стране первый секретарь компартии, а кто – в другой; какова роль Советского Союза в борьбе за всеобщий мир и демократию применительно к данной стране; какие решения принял последний по счету пленум ЦК КПСС – естественно, столь же исторический, как и предшествовавшие, если не более.

Оторвавшись от своего прежнего института, Болденко, тем не менее, нуждался в каком-то личном помощнике, который обеспечивал бы ему проведение всей подготовительной работы и разъяснял перед поездкой, что, как и по какому поводу говорить. Его выбор остановился на Прилепине. Во-первых, тот сам предложил ему свои услуги. Во-вторых, это был не Горский, с которым Болденко не чувствовал себя так раскованно, как ему хотелось, и на которого злился за то, что из института, как круги на воде после падения камня, расходились слухи, что Болденко –липовый соавтор, а потому сама фамилия Горского, произносимая по какому угодно поводу перво- наперво вызывала у него раздражение, а уж потом только мысли о том, полезным ли будет ему этот Горский в дальнейшем или кто-то справится с этим лучше его.

Естественно, Болденко интересовало и разнообразное проявление подобострастия со стороны подчиненного. Прилепин мог справиться с последним очень квалифицированно лесть получалась негрубой и потому особенно легко воспринималась уже вообще не как лесть. И если в то время, когда решался вопрос о написании новой книги под авторством Болденко, Горского и Прилепина речь шла о расширенном воспроизводстве концепции Горского, то уже год спустя выяснилось, что под концепцией книги Прилепин подразумевает другое.

Договор на издание, заключенный стараниями Болденко, обязывал уже начинать что-то делать. Михаил решил обсудить с Прилепиным, какие темы, предусмотренные в принятом плане – проспекте будет разрабатывать один и другой. Не успели они перейти от вступления к первой главе, как Прилепин, поняв, что ее хочет писать Горский, исходя из своих давно заявленных идей, изрек с совершенно необычной, а, стало быть, и не случайной прямотой: «Неужели вы верите в эту глупость?» Должно быть, он рассчитывал на другую реакцию, а не ту, которая за этим последовала. Михаил внимательно посмотрел в лицо своему собеседнику и вспомнил, что тот неоднократно намекал на то, что стоило бы положить в основу книги его давно уже утвержденную кандидатскую диссертацию. Эта идея никак не устраивала Михаила прежде. Тем более не устраивала теперь.

– Значит, вы считаете мои соображения глупостью? – не ожидая подтверждения и почти ласково сказал он. – Ну что ж. Можете передать нашему соавтору, что я выхожу из состава данного трио. Вам будет гораздо удобнее обходится без моих глупостей.