Без иллюзий

Среди женщин, которых Пестерев на время делал своими институтскими любовницами, он страстно хотел видеть молодую эффектную и неглупую даму высокого роста, с прекрасной рельефной фигурой. Она заведовала сектором, координирующим разработку стандартов по информатике. Он часто вызывал Анастасию Николаевну Курдюмову к себе, никого в это время не принимал и часто просто в тягостном для нее и себя молчании сидел и ждал.

Почему-то у него не поворачивался язык самому сделать ей «гнусное предложение». Возможно, он просто привык к тому, чтобы дамы, прельщенные перспективой сделаться помпадуршами, в таких случаях сами помогали выйти из затруднительного положения, но в данном случае такая схема не срабатывала, а потому директор еще больше закипал против Горского, поскольку ему регулярно докладывали о том, что Анастасия сильно симпатизирует Горскому, а если точнее – просто завела с ним шашни. Михаил уже знал, что Пестерев уволил одного заведующего отделом – кстати говоря, бывшего одноклассника Плешакова, который и устроил его в институт – за одно только подозрение в том, что этот человек специально устроил выезд в иногороднюю командировку вместе с Анастасией с вполне понятными намерениями. Анастасия откровенно рассказывала о том, каковы были ее посиделки у директора. Она не без издевки вспоминала о его ерзаньи на месте, о глубокомысленных фразах, прерываемых длительными паузами, о том, как ей на ум приходила расхожая формула: «Так мы бум или не бум?» Анастасия и по своим каналам знала, как Пестерева нервируют сплетни о ее близости с Горским. И оба они вполне осознано не предпринимали ничего, чтобы унять ревность директора, скорее наоборот, тем более что директор мог успокоиться только после изгнания Горского.

Анастасия довольно рано вышла замуж и довольно рано развелась. Вступать в новые брачные союзы у нее не было непреодолимой охоты. С мужчинами можно было жить и так, ничем себя с ними не обременяя – не связывая, кроме как общим удовольствием в близости. И хотя ей хотелось сближаться часто, но все же не настолько, чтобы требовалось постоянно держать своего мужчину под боком, она довольствовалась желающими появиться перед ней по первому ее знаку. Их хватало почти всегда. В конце концов – ну если в данный момент не мог прибыть самый желанный в данный период любовник, обычно имелась возможность воспользоваться другим. Из своего опыта и практики Анастасия не делала от Михаила большой тайны. О ее пристрастии к сексуальной свободе он догадался и сам, однако узнавать новое о жизни женщины, характерное для представительниц нового поколения, было для него довольно занимательно, хотя он и отдавал себе отчет в том, что откровенность дамы – это тоже наступательное оружие и способ остро заинтересовывать собой, особенно тем, что находится у нее, так сказать в задрапированном состоянии. А там как раз всего было изобильно много. В ней очень эффектно и эффективно сочетались воздействующие на мужчин гармоничное сексуальное сложение, откровенный sex appeal и раскованность в поведении, хотя лицом она особо красива не была, но свежа и приятна несомненно. Она умела и любила порабощать своим телом и излучающим полем воображение мужчин, правда, всего лишь в одной ипостаси – если воспользоваться образом, созданным великолепным поэтом и геологом Александром Моисеевичем Городницким, – только в антураже «постели, распахнутой настеж», где в фокусе у Городницкого была жена французского посла.