Без надежды на искупление

– У тебя на лодыжках, – прошептала она и стала скакать быстрее.

Движения Штелен становились все более сбивчивыми, уже не такими ритмичными. Когда она достигла оргазма, от ее вопля Бедект на некоторое время оглох и на второе ухо. Когда он кончил, он готов был согласиться оглохнуть пусть даже и на всю жизнь.

Через несколько секунд он уже жалел, что ему не посчастливилось оглохнуть.

* * *

Вихтих гладил ее по нежной коже. Она открылась ему, как цветок, приветствующий взошедшее солнце. Как сладко возмездие. Совсем как эта девушка.

А потом он лежал на удобной кровати, подняв взгляд на чистое, светлое лицо Моргена.

– Вот в Послесмертии, – сказал Морген, – люди должны служить тем, кто их убил. А что тогда им положено сделать для мальчика, который вернул их к жизни?

Вихтих сел и осмотрел комнату. Это не «Рухлос Армс». Чистый пол, без всякой грязи и мусора, да и простыни – хрустящие, недавно из прачечной. «Стоило мне помереть – и они тут же переселились в гостиницу получше». Он думал о том, что сказал мальчик, и старался понять, какие чувства у него это вызывает. Нет, он ничего не ощущает. Никакие угрызения совести не заставляют его служить. И все же нет причин упускать хорошую возможность.

Вихтих положил мальчику руку на плечо и постарался, как только мог, изобразить человека, который приступает к искренней исповеди.

– Кажется, – сказал он, – я теперь в вашем распоряжении. – Он соскользнул с кровати и изящно опустился на одно колено, так, что глаза его оказались чуть ниже глаз мальчика. Он смиренно склонил голову. – Что вы повелите мне сделать, мой господин? – Ему стоит постараться как можно дольше играть эту роль благоговейно покорного слуги. Разве может кто-нибудь не доверять слуге, которого связывают с господином некие магические узы, для которых не преграда и границы Послесмертия?

– Правда? – спросил Морген с удивленным видом.

Вихтих не ответил. Он просто не стал поднимать склоненной головы. Нужно не перестараться. Простота – вот ключ к тому, чтобы манипулировать Моргеном. То, что он не произнес, произведет больший эффект, чем сказанное вслух.

– Я не привык отдавать распоряжения, – признался мальчик. – Жаль, что они меня этому не на-учили, – пробормотал он. Наконец он сказал: – Поднимитесь.

Вихтих плавно встал на ноги и, глядя сверху вниз, улыбнулся мальчику. И только тогда хорошее настроение его покинуло.

– Где мои мечи?

– Когда Штелен уносила вас с того места, она оставила их лежать на улице.

– Тупая уродливая сучка!

– Я думаю, что она не…

– Она это нарочно сделала.

– Разве она могла знать…

– Она понесла мой труп, потому что знала, что ты вернешь меня к жизни.

– Но она не могла…

– Она бросила мои мечи, потому что знала, что меня это выведет из себя. Уродливая, вонючая, кривозубая, только и умеет, что убивать, врать, воровать и жульничать…

– Вам следует лучше обращаться со Штелен, – велел Морген.

Вихтих торопливо поклонился.

– Конечно. Мои извинения. Постараюсь вести себя с ней лучше. – «А потом убью ее».

Морген внимательно осмотрел свои руки, заглянул под ногти, казавшиеся безупречно чистыми. Брезгливо поморщился.

– Принесите мне воды, мне нужно помыть руки.

Вихтих еле удержался, чтобы не отшлепать мальчишку. Быстро оглядев комнату, он увидел, что везде идеальный порядок. Коврик лежал точно параллельно стене, и край его примыкал к изножью кровати. Простыни были тщательно сложены или туго заправлены. Ботинки Вихтиха аккуратно стояли у двери и выглядели, казалось, чище, чем в день, когда он их купил.

– Ты здесь прибрался, да? – спросил он.

Морген, недовольно глянув на слегка скомкавшиеся простыни на той кровати, с которой только что встал Вихтих, кивнул.

Когда Вихтих принес мыло и воду, Морген так упорно отмывал руки, что они стали все розовые. Потом мальчик вытер руки, для чего тщательно выбрал определенное место полотенца, которое внешне было ничуть не чище остальных.

«Какой же странный он парень». Мерзавцы Геборене понятия не имеют, что за существо они сотворили. Они, конечно, считают, что сделали себе идеального маленького бога, но этот ребенок просто переполнен всяким бредом.

– Намного лучше. – Морген снова критическим взглядом рассмотрел свои ногти. – А что представляет собой Послесмертие? – спросил он.

– Там почти так же, как и в Передсмертии. Злоба, манипуляции, насилие и секс. – Он посмотрел на мальчика, желая видеть его реакцию. – И там было очень грязно.

Морген побледнел.

– Но Бедект говорил, что там дается шанс на искупление.

Вихтих фыркнул.

– В это никто не верит, а только то, во что поверили, имеет значение. Правильно?

– Все боятся умирать, – сказал Морген.

– Потому что этого стоит бояться. Я был там недолго, но все, кого я встретил, умерли насильственной смертью. Это мир, населенный ходячими трупами, которые обязаны служить тем, кто их убил. – Немного преувеличенно, но помогает сделать рассказ намного увлекательнее.

– Не все умирают от рук убийц.

– Как я уже говорил, я был там недолго. Все, кого я там встретил, были убиты, умышленно или по неосторожности.

– Вы рады, что вернулись? – спросил Морген.