Без семьи

– Ну, так если вам нужно жильё, вы можете устроиться у меня. Здесь вам будет очень хорошо. Смею вас уверить, вы будете жить в приличном доме. К тому же ваши родные, не получая известий от Барберена, несомненно, обратятся сюда, и вы сами сможете их здесь встретить. Как найдут вас родные, если вас здесь не будет? Я говорю всё это исключительно в ваших интересах. А сколько лет вашему другу?

– Он немного моложе меня.

– Подумать только, такие молодые люди – и одни на улицах Парижа! Можно повстречаться бог знает с кем, ведь есть гостиницы, где живёт всякий сброд. То ли дело у меня: тут так спокойно, да и район хороший.

Я вовсе не был согласен с тем, что это спокойный и тихий район: гостиница «Канталь» находилась в одном из самых грязных и жалких домов, когда-либо мной виденных. А между тем за свою бродячую жизнь я повидал немало трущоб. Но над предложением старухи следовало подумать.

– Сколько будет стоить комната для меня и моего друга? – спросил я.

– Десять су в день, не дорого?

– Хорошо, мы придём к вам сегодня вечером.

– Возвращайтесь пораньше. В Париже ночью небезопасно.

Так как было ещё рано идти к месту нашей встречи, я решил побродить по набережным и посмотреть на Сену. Но вот начало смеркаться, зажглись газовые фонари. Тогда я направился к собору Парижской Богоматери, башни которого чёрными силуэтами выделялись на алеющем от заката небе. Увидев скамейку, я с удовольствием сел: у меня так ныли ноги, будто я долго шёл. Тут я снова погрузился в свои печальные размышления. Давно не чувствовал я себя таким расстроенным и усталым. В огромном, ярко освещённом и оживлённом Париже я был более одинок, чем среди полей и лесов. Проходившие мимо люди иногда оборачивались, чтобы посмотреть на меня. Но меня не трогало ни их любопытство, ни их сочувствие – я ждал и надеялся на сочувствие близких, которых, увы, не нашёл. Только бой башенных часов интересовал меня. Я считал их удары и соображал, сколько времени оставалось до того момента, когда я встречу Маттиа, найду поддержку и утешение в его дружбе, увижу его ласковые, весёлые глаза.

Незадолго до семи часов я услышал радостный лай и тотчас же увидел приближающийся ко мне белый предмет. Прежде чем я сообразил, в чём дело, Капи вскочил ко мне на колени и стал лизать мои руки. Я прижал его к себе и поцеловал в нос. Тут же появился Маттиа.

– Ну как? – издали закричал он мне.

– Барберен умер…

Он пустился бежать, желая скорее очутиться возле меня.

В нескольких словах я рассказал ему всё, что узнал.

Он искренне огорчился, и от его сочувствия мне стало легче. Я понял, что, хотя Маттиа и боялся того, что моя семья может нас разлучить, он всё же горячо желал, чтобы я её нашёл.

Он старался утешить меня сердечными и ласковыми словами и всячески убеждал, что не следует отчаиваться.

– Твои родители встревожатся, не получая от Барберена никаких известий. Они захотят узнать, в чём дело, и обратятся, конечно, в гостиницу «Канталь». Пойдём в гостиницу, через несколько дней всё уладится.

То же самое говорила мне и старуха с трясущейся головой, но в устах Маттиа эти слова звучали для меня убедительнее.

Безусловно, не стоило так огорчаться, надо было только терпеливо ждать. Немного успокоившись, я рассказал Маттиа о Гарафоли.

– Ещё три месяца! – воскликнул он и от радости принялся петь и скакать посреди улицы.

Мы дошли до проезда Аустерлица по набережным. Теперь, когда волнение моё улеглось, я спокойно мог любоваться Сеной, освещённой полной луной, которая разбрасывала серебряные блёстки по её воде, сияющей, как одно огромное подвижное зеркало.

Возможно, что гостиница «Канталь» и была «приличной», но красивой и удобной её никак нельзя было назвать. Нас поместили в маленьком номере под крышей, который освещался тусклым огарком свечи. Номер был так тесен, что одному из нас приходилось садиться на кровать, чтобы другой мог пройти. Но не всё ещё потеряно, решил я, и с этой мыслью уснул.

Глава XII

Поиски

На следующий день я с утра принялся писать письмо матушке Барберен. Мне надо было сообщить ей всё, что я узнал, а это оказалось нелёгкой задачей. Нельзя было просто написать, что её муж умер, – она была искренне привязана к своему старику. Много лет прожили они вместе, и матушка Барберен очень огорчилась бы, если б не увидела во мне сочувствия её горю. Разумеется, я сообщил ей о постигшем меня разочаровании и о новых надеждах. Я просил её тотчас же уведомить меня, в случае если моя семья напишет ей, и сообщить мне адрес в Париж, в гостиницу «Канталь».

Затем я решил немедленно навестить Пьера Акена, чтобы передать ему нежные приветы и поцелуи от Лизы и Алексиса и рассказать об их житье-бытье.

Маттиа было очень интересно посмотреть тюрьму, и потому он отправился туда вместе со мной. А мне хотелось познакомить его с тем, кто более двух лет заменял мне отца.

Теперь я знал, как получают разрешение на свидание с заключёнными, и поэтому нам не пришлось долго ждать у дверей тюрьмы, как тогда, когда я пришёл сюда впервые. Нас пустили в приёмную, куда вскоре вышел Акен. Он уже с порога протянул мне руки.