Битва на Калке. Пока летит стрела

Самый раз тогда от работы оторваться, отложить в сторону молоток или клещи, разогнуть спину и торжественно осенить себя крестом — не столько даже из религиозного чувства, сколько с сознанием, что наступил полдень, и, значит, пора ждать, когда работникам принесут еду, а потом и самому степенно идти домой, где Аринушка уже, наверное, заждалась своего дражайшего супруга.

В который раз, вспомнив о жене и сыновьях-близнецах, Иван подумал, что сделал тогда правильный выбор в жизни, не вернувшись в Новгород, а перебравшись сюда, в Киев, город великий и не сотрясаемый более невзгодами. Вон, Новгород всё воюет, как рассказывают земляки, приезжающие сюда продавать свои товары. Иван любит, когда бывает на Торгу у Золотых ворот, походить по рядам, потолкаться меж возами, встретить земляков (их сразу узнаешь по одежде и по глазам, а также по говору с оканьем и прицокиванием — над самим Иваном посмеивались здешние жители, когда он, забываясь, говорил по-новгородски). А встретив своих, сначала просто постоять рядом, забыв и про Аринушку, что нетерпеливо вертит головой, высматривая тканые ряды и прочее женское искушение, подышать запахом солёной сёмги, льняным духом белоснежных полотен, знающим взглядом оценить железный и скобяной товар, дождаться вопроса от купца и завести с ним неторопливый разговор, удивляя того знанием мелочей новгородской жизни. Купец удивится, а потом разулыбается — рад, что в такой дали от дома земляка повстречал. Если придётся, то и в гости Иван купцов приглашает: прошу, гости дорогие, ко мне, места всем хватит, и вам, и возам вашим с конями. Аринушка поначалу, да когда ещё брюхатая ходила, сердилась: что это ты, друг сердечный, всякого встречного к нам домой тащишь? А потом привыкла, сама иной раз подсаживалась к столу, послушать купецкие рассказы о далёких землях, о чудесах невиданных, а то и про самые новгородские дела, которые — вот истинно! — бывают не менее изумительны, чем заморские чудеса.

И принять гостей Ивану было где. Дом просторный, на Подолье, у самого Днепра, и двор широкий, с конюшней и амбарами, и сена коням достаточно, и овса, и ни разу Иван не взял с купцов ни серебра, ни чего другого. Вроде бы гордость свою тешу немножко, говорил он жене Арине, а на самом деле просто приятно ему было. В такие дни он осознавал себя человеком состоявшимся, богатым даже, счастливым и потчевал земляков-купцов, словно себя самого кормил — того, из проклятого голодного времени.

Он приехал в Киев и сразу, заплатив кому следует виру, занял место в кузнечном сословии. Надо сказать, что, когда расставались, дядька Власий, приятель покойного отца, незаметно от всех сунул Ивану некий свёрточек из простой кожи. А в свёрточке том было кое-что тяжёлое, рассыпчатое, переливающееся на свету. Большую силу имеет золото среди людей, а здесь, в Киеве, даже, пожалуй, больше, чем силу. Оно других заставляет испытывать к тебе уважение, как к старшему по возрасту и по уму.

Удачно получилось, что смог Иван тот свёрточек уберечь, сохранить. По дороге в Киев на их небольшой обоз напали разбойники из окрестных жителей, наверное, что к скудным дарам своей земли всегда готовы присовокупить что-нибудь, отнятое у проезжающих. Эх, и страху натерпелся Иван сначала, когда на лесной дороге услышал вдруг со всех сторон разбойничий свист! Выскочили пятеро мужиков с перекошенными злобой мордами, топорами да кольями трясут. А потом и Ивана злость разобрала. Да что же это такое? Вот так запросто всё и отдай, а сам — иди по миру, милостыню просить? Спрыгнул Иван со своей телеги, схватил припасённую дубину и на самого страшного разбойника бросился, как волк на зайца. До сих пор иногда вспоминают руки тот мягкий хруст, что издала голова под ударом дубины. Другие разбойнички опешили слегка от такого поворота событий, а Иван уж и второго огрел, попал по плечу, сбил с ног. Тут и попутчики Ивана опомнились, похватали у кого что было в телегах, бросились — разнесли всех в клочья! Одному и удалось тогда удрать в лес, а остальных всех положили. Правда, отнесли в чащу, прочли над телами молитву христианскую, похоронили, как положено. Долго-то возиться некогда было. И, значит, со всем сохранённым имуществом прибыли в стольный град Киев, где, уж и разошлись в разные стороны.