Битва на Калке. Пока летит стрела

   — Это смотря по тому, как война закончится! — сказал Мстислав Романович, становясь строже лицом. — Побьём монгола, так в рай попадём. А если он нас побьёт, то не будет нам вовек прощения! Глядишь — и вместе с Чермным жариться станем. Там места для грешников много. Однако брату его — спасибо. Если бы не он, то на Совете долго ещё ругались бы. А так — быстро согласились.

Мстислав Романович говорил про своего тёзку, также Мстислава Романовича, главу дома южных Рюриковичей, младшего брата того самого Всеволода Чермного. Этот брат на Совете сумел убедить своих родичей забыть старые обиды и объединиться ради общего дела. Чермный бы так никогда не поступил.

Оба князя замолчали, оглядывая пиршественный зал. Мстислав Романович подумал, что, пожалуй, напрасно так размахнулся угощением перед завтрашним походом. Вон некоторые из гостей уже бессмысленно глядят перед собой осоловелыми глазами, отяжелев от выпитого и съеденного. Он щёлкнул пальцами, подзывая к себе кравчего.

   — Обойди, Прокофий, столы. Да тех, кто пьян сильно, проводи почивать. Только смотри мне, чтоб князья потом не жаловались. Сам знаешь, что надо делать.

   — Не изволь беспокоиться, княже. — Прокофий поклонился и, в свою очередь, явно подражая Мстиславу Романовичу, щёлкнул пальцами, подзывая к себе своих помощников.

Они пошли вдоль столов.

   — Первым делом, князь, надо завтра ладьи отправить к Варяжскому острову, — сказал Мстислав Романович, провожая взглядом кравчего. — А конные пусть берегом идут. Так мы разом всех можем двинуть.

   — Это понятно. Ну а тем, кто ещё не подтянулся, оставить лодок хоть сотню, что ли. Придут — пусть догоняют, и сказать им, что у Заруба ждать их будем.

   — Ты бы, князь Мстислав, за Даниилом Романовичем присмотрел бы, — улыбнулся Мстислав Романович. — Уж очень он горяч. Как там, в Галиче, дела-то у него? Сам хотел спросить, да всё недосуг было. И теперь его тут не видно.

Мстислав Удалой подавил тяжёлый вздох. Ясно, что, спрашивая о делах Даниила, Мстислав Романович хочет побольше разузнать и о его галицких делах. Оно-то, дело, положим, известное, но уж больно велик соблазн услышать о событиях от самого главного их участника.

   — Что дела? Дела хорошие. Дружины-то — видал, сколько у него? И сам весел. А венграм да ляхам мы с ним так всыпали, что долго теперь не сунутся. Отныне Галич всегда за Даниилом будет.

   — А что, князь, — простодушно глядя Удалому в глаза, спросил Мстислав Романович, — расскажи-ка мне тихонько, чтоб другие не слышали, каково это — царём-то быть?

И дёрнул же чёрт со старым дураком в воспоминания пускаться, с досадой подумал Мстислав Мстиславич. Галицкие приключения до сих пор доставляли ему много стыда, стоило только вернуть в памяти картину собственного воцарения и увенчания Кальмановым венцом. Угодливость Судиславову, его сладкие речи и взгляд, горящий преданностью. Собственное тщеславие, которым так наслаждался, забыв о том единственном призвании и поприще, которое было с рождения уготовано ему в русской земле. И отчего это всем так любопытно знать — каково ему было? Сами себя царями назовите, так узнаете тогда, что это такое.

   — Царём быть — дело нехитрое, князь Мстислав. Да уж больно тоскливо. Скажу тебе честно: бес это меня в ребро толкнул да бояре галицкие охмурили. Но пуще того — гордыня обуяла. Я ведь природный князь, князем и помру, а то, что согрешил, царём назвался — так сам и одумался. Галич-то я отдал Даниилу? Отдал. Так что, если меня черти спросят, мне им есть что ответить.

Мстислав Романович, поняв, что дальше любопытствовать не стоит, был вполне доволен тем, что узнал. Они ещё немного посидели, наблюдая за тем, как Прокофий с помощью челяди, бережно препровождают подгулявших гостей по их опочивальням, и решили, что и самим пора на боковую. Мстислав Романович поднялся и на правах хозяина дома предложил всем заканчивать пиршество.

После этого все отправились спать. Никто не хотел выглядеть разгильдяем, а то и чрезмерным любителем застолий в глазах начальника над объединённым войском. Даже молодые князья, сидевшие особняком и спорящие о том, можно ли монгола разрубить одним ударом или всё-таки нельзя, раз он железный, и те послушно поднялись из-за стола и, чинно попрощавшись с хозяином, удалились.

На этом закончился последний мирный вечер в Киеве.