Битва за добрые дела. Как компания McDonald’s стала неуязвимой

Хейс и Дэн Чалли, руководитель нашей деятельности по социальной ответственности, поддерживали программу поставщика, которая именовалась «Социально ответственные работники фермы» (SAFE, Socially Accountable Farm Employers) и которая позже получила название «Стандарты производителя» (Grower Standards). Эта организация боролась с теми же проблемами, что и CIW: с низкими ставками, плохими условиями труда и принудительной работой. CIW жестко критиковала стандарты программы SAFE, говоря:

Ни одно из заявлений не направлено на решение проблемы фермерских рабочих. Они до сих пор отчаянно нуждаются в неотложной экономической помощи, в повышении уровня оплаты труда. Это позволило бы им удовлетворять свои базовые потребности и избегать деградации, которая вот уже в течение длительного времени является позором сельского хозяйства Флориды[105]

.

Жесткий лидер CIW

И хотя в продолжение следующего года или около того команде McDonald’s предстояло встречаться, взаимодействовать и вести переговоры со множеством лидеров CIW, человеком, к которому тяготела наша команда, включая меня самого, был Грег Асбед. Хейс и Чалли недавно встречались с этим грубым и резким лидером CIW, который основал данную организацию совместно с женой Лаурой и несколькими десятками руководителей фермерских общин из Мексики, Гватемалы и Гаити, включая Лукаса Бенитеса. Хейс и Чалли полагали, что смогут уговорить Асбеда действовать в рамках программы SAFE. Но все вышло немного иначе: вскоре после их совместной встречи McDonald’s публично объявила о поддержке программы SAFE, и это привело CIW в такую ярость, что фермеры многократно усилили интенсивность своей кампании против McDonald’s.

Хейс не уважал Асбеда, считая, что того интересуют лишь деньги и всеобщее внимание к CIW. Я почувствовал необходимость встретиться с ним и с другими лидерами организации, чтобы составить собственное мнение об их истинных намерениях. Итак, я снова отправился во флоридский городок под названием Иммокали, волнуясь о предстоящей встрече с руководителем НКО, который исходя из того, что мне было известно, был очень своеобразным человеком. До этого у меня уже был опыт общения с представителями НКО, которые были отчаянно независимыми, но при этом стремились к сотрудничеству и могли пойти на небольшие уступки, чтобы добиться компромиссного решения. Например, Фред Крупп из EDF был тихим, скромным и готовым к совместной работе. Джим Кэннон из CI внимательно слушал и стремился к приятельским отношениям, подразумевавшим совместные походы в бар с людьми, на которых он пытался влиять. Тэмпл Грандин была искренне увлеченной своим делом и практиковала научный подход, она была так же аполитична, как и кусок дерева. Единственный и действительно негативный опыт был у меня только с PETA, которая, на мой взгляд, практиковала не активизм, а экстремизм. Я боялся, что стиль CIW окажется похожим на стиль PETA.

Я встретился с Асбедом в тесном и захламленном офисе CIW, расположенном в центре Иммокали. Он был одет в джинсы и футболку, казался мрачным и неразговорчивым. Его замечания и заявления были очень немногословными. Передо мной была прочная стена недоверия. Однако вскоре я понял, что Асбед был соткан из другой материи, а истинный активизм был неотрывной частью его души. Я оценил Асбеда в 8–9 баллов по разработанной мною шкале оценки НКО, он был явным агитатором, но его нельзя было назвать диким экстремистом. И хотя Асбед не проявлял склонности к совместной работе, которую я обычно видел в его коллегах, я разглядел его преданность цели по улучшению условий жизни рабочих. Для него это была битва, требовавшая умения драться. История его семьи послужила хорошей школой на этом поприще. Отцу Асбеда, иммигранту с сирийскими и армянскими корнями, было всего лишь три года, когда умер его собственный отец. Семья выживала благодаря поддержке сообщества, что было распространенной ситуацией среди армян после того, как треть населения погибла в результате геноцида. Он вспоминает: