Битва за Рим

Известие о массовых убийствах римлян, латинян и италиков в провинции Азия застало Суллу в Капуе – городе, который он сделал своей военной базой. Катула Цезаря он отпустил, позволив ему вернуться в Рим, – Катул заслужил отпуск. К тому же ему достался секретарь Катула Цезаря, исключительно способный Марк Туллий Цицерон. Сулла находил его настолько даровитым и исполнительным, что нужды в Катуле Цезаре не было.

Цицерон же считал Суллу столь же ужасным, как Помпей Страбон, правда по другим причинам, и крайне сожалел об отсутствии Катула Цезаря.

– Луций Корнелий, смогу ли я получить увольнение в конце года? – спросил Цицерон. – Правда, два года я еще не отслужу к этом времени, но если посчитать, во скольких компаниях мне довелось участвовать, то десяток наберется.

– Посмотрим, – ответил ему Сулла, который ценил Цицерона так же высоко, как и Помпей Страбон. – В настоящий момент ты мне нужен. Никто не знает больше тебя об этих местах. Особенно сейчас, когда Квинт Лутаций уехал отдыхать в Рим, твое присутствие здесь необходимо.

«Какой вообще может быть отдых, – думал Сулла, мчась в Рим в повозке, запряженной четырьмя мулами. – Стоит нам потушить один пожар, как тут же вспыхивает другой. А война с Италией подобна теперь двум медленно тлеющим хворостинам».

Все старшие сенаторы стеклись в Рим на сенатские слушания в связи с ситуацией в провинции Азия. Даже Помпей Страбон. Около ста пятидесяти человек собрались в храме Беллоны с внешней стороны померия, на Марсовом поле.

– Мы знаем, что Маний Аквилий мертв. Очевидно, это означает, что и посланники, которые были с ним, тоже, – обратился Сулла к сенаторам в тоне доверительной беседы. – Однако Гай Кассий, похоже, избежал подобной участи. Но никаких сведений от него у нас нет. Непонятно, почему нет вестей из Киликии от Квинта Оппия. Вероятно, Киликия также потеряна. Плохо дело, если Риму приходится полагаться на письма, полученные от изгнанников.

– Я так понимаю, Митридат ударил молниеносно, – произнес Катул Цезарь, наморщив лоб.

– Или же, – проницательно вставил Марий, – нечистую игру вели наши официальные уполномоченные.

На это ответа не последовало, но сказанное им породило серьезные размышления. Во все времена сенаторское сословие отличалось единством, но при столь тесном сотрудничестве быстро становится понятно, что из себя представляет каждый. И все прекрасно знали, что за люди были Гай Кассий и трое уполномоченных.

– Но тогда, по крайней мере, Квинт Оппий должен был связаться с нами, – сказал Сулла, озвучив мысли остальных. – Он человек чести. И не стал бы держать Рим в неведении. Я думаю, нам придется предположить, что Киликия тоже потеряна.

– Мы должны ответить Публию Рутилию и запросить больше информации, – сказал Марий.

– Я полагаю, что, если кто-то из наших людей выжил, к концу секстилия они доберутся до Рима, – ответил Сулла. – И тогда мы все узнаем.

– Если я правильно понял Публия Рутилия, никто из наших не спасся, – раздался голос Сульпиция со скамьи трибунов. Он со стоном сжал кулаки. – Митридат не делает различия между италиком и римлянином!

– Митридат – варвар, – произнес Катул Цезарь.

Это замечание как нельзя лучше соответствовало ходу мыслей Сульпиция, который, казалось, то и дело каменел, когда принцепс сената Флакк читал письмо Рутилия Руфа два дня назад.

– Он не делает никакого различия, – повторил Сульпиций. – Почему — это другой вопрос, к делу не относится! Италики в провинции Азия заплатили ту же цену, что и римляне, и латиняне. Они тоже мертвы. Как и их женщины, дети и рабы. Он не сделал никакого различия!

– Возьми себя в руки, Сульпиций! – крикнул Помпей Страбон, которому не терпелось вернуться к делу. – Ты долдонишь одно и то же.

– Прошу порядка, – миролюбиво произнес Сулла. – Мы собрались здесь, в храме Беллоны, не для того, чтобы разбираться в различиях или причинах, а для того, чтобы решить, что нам делать.

– Воевать! – немедленно отозвался Помпей Страбон.

– Все того же мнения или лишь некоторые? – спросил Сулла.

Вся палата единодушно высказалась за войну.

– У нас достаточно готовых к походу легионов, – заговорил Метелл Пий. – Они хорошо экипированы. В этом отношении, по крайней мере, мы подготовлены лучше, чем обычно. Мы уже завтра можем отправить на восток двадцать легионов.

– Ты знаешь, что не можем, – невозмутимо возразил Сулла. – Я сомневаюсь, что мы можем отправить даже один легион, не то что двадцать.

Сенат погрузился в молчание.