Бланка Кастильская

В 1222 году Гонорий III издал постановление, утвердившее победу Университета и предоставляющее ему квазисудебный иммунитет. Епископу было запрещено арестовывать и штрафовать профессоров; его служащим и канцлеру было запрещено налагать на них обеты послушания; тюрьма, построенная епископом для содержания арестованных студентов, была снесена; епископский канцлер мог присуждать степень магистра только тем кандидатам, чья компетентность была подтверждена профессорским жюри; наконец, канцлер школы Нотр-Дам больше не мог противодействовать преподаванию магистров, которым аббат Сент-Женевьев выдал лицензию. Последний, будучи владыкой территории вокруг своего аббатства, имел право создавать лиценциатов, как и капитул Нотр-Дам на Иль-де-ла-Сите. В результате большинство преподавателей и студентов поселились на левом берегу, на пологих склонах "горы" Сент-Женевьев, которая стала "латинским кварталом", своего рода интеллектуальной крепостью, с которой королевской и епископальной власти пришлось еще долго бороться. Бланка Кастильская, которая была очень вовлечена в интеллектуальные дебаты, не могла не заметить такого развития событий. Ее отношение к студенческим движениям в те годы, когда она была у власти, говорит о том, что она не очень благосклонно относилась к этой чрезмерной независимости преподавателей, которая могла привести к уклону в ересь.

В эти 1218–1223 годы уже не могло быть и речи о том, чтобы она выступала с политическими инициативами после неудачного английского предприятия. Однако открылась другая возможность, о чем свидетельствуют письма, хранящиеся в Национальном архиве, отправленные чете принцев группой кастильских грандов во главе с Родриго Диасом де лос Камеросом. Они заявляли, что являются "вассалами Людовика, милостью Божьей короля Франции, прославленной Бланки и их детей, их превосходнейших господ", и просто предложили передать корону Кастилии одному из сыновей Бланки и Людовика. Эта неожиданная просьба была вызвана тем, что часть кастильской знати отвергла регентство Беренгарии, старшей сестры Бланки, которая правила страной весьма авторитарно от имени своего сына Фернандо III, который к тому же считался незаконнорожденным, поскольку брак Беренгарии и короля Альфонсо Леонского был признан недействительным по причине кровного родства. Письма из Испании, к сожалению, не имеют даты, но тот факт, что Людовик и Бланка упоминаются как король и королева Франции, не обязательно означает, что они были отправлены после 1223 года, поскольку в Кастилии было принято даровать эти титулы наследнику престола и его супруге. Авторы писем основывают свой подход на непроверенном и, вероятно, ложном утверждении, что на смертном одре Альфонсо VIII, отец Беренгарии и Бланки, заявил, что в случае, если его сын Энрике умрет бездетным, что произошло в 1217 году, он желает, чтобы корона перешла к сыну Бланки. В любом случае, Людовик и Бланка не стали выполнять эту просьбу, что, несомненно, привело бы к первой войне за престолонаследие в Испании. Это было мудрое решение, которое также свидетельствовало о том, что Бланка была солидарна со своей сестрой Беренгарией.

Снова крестовый поход. Людовик в Тулузском графстве (1219) 

Что касается Людовика, то отец нашел для него другое занятие. Действительно, альбигойский вопрос все еще не был урегулирован, и ситуация была еще более хаотичной, чем когда-либо. В 1217 году, когда Симон де Монфор пытался завоевать Прованс, который, как мы уже видели, был передан молодому графу Раймунду VII, Тулуза восстала и свергла власть Монфора. Симон осаждал город в течение восьми месяцев, а 17 июня 1218 года произошла трагедия: брат Симона Ги был ранен во время вылазки защитников города; Симон бросился ему на помощь, и тогда, говорится в Chanson de la croisade (Песне об альбигойском крестовом походе

), "пока Ги звал на помощь и стонал, из города камнеметная машина, сделанная плотником из аббатства Сен-Сернин, и обслуживаемая городскими дамами, замужними женщинами и молодыми девушками, произвела выстрел. И камень попал прямо в нужное место и так метко ударил графа по стальному шлему, что разнес на куски его глаза, мозг, зубы, лоб и челюсть. Граф упал на землю замертво, окровавленный и почерневший".

Смерть Симона де Монфора поставила под вопрос все тулузское дело. Осада была прекращена; Амори, сын Симона, принял власть, но у него не было ни сил, ни возможностей продолжать начатое отцом; катары вновь воспрянули а Раймунд VII снова стал хозяином положения. Крестоносцы и епископы обратились за помощью к Папе, а Гонорий III снова обратился к Филиппу Августу. Последний все еще не хотел вмешиваться в эту неразбериху, но когда он узнал, что Папа, вероятно, призовет графа Шампани Тибо IV, который может стать новым Симоном де Монфором и увеличить свои владения за счет завоевания Тулузы, весной 1219 года он смирился и отправил принца Людовика на помощь Амори де Монфору.