Ближние соседи

Гуансюй не имел права оставаться императором после неё, и главный евнух Линьин отравил его большой дозой мышьяка.

На второй день после смерти императора Цыси подписала указ о назначении Пуи новым императором; регентами при нём стали новая вдовствующая императрица Лунъюй и Цзайфэн. Не зная точно, когда умрёт, она оставила за собой право абсолютной власти: «Все ключевые вопросы политики буду решать я сама».

И вот теперь она лежала в полном одиночестве в роскошной кровати под атласным балдахином, расшитым драконами, райскими птицами и фантастическими растениями, на подушках из лебяжьего пуха, укрытая стёганым шёлковым одеялом. Она любила всё красивое; одежды и украшения, создаваемые при её прямом участии, были единственными в своём роде и, разумеется, неповторимыми; вазы, картины, скульптуры, мебель подбирались или изготавливались по её указаниям. Она предполагала всё это разместить в Юаньминъюане, восстановленном Старом Летнем дворце. Прежний дворец, который она очень любила, был разграблен и сожжён войсками англо-французских интервентов во время Второй опиумной войны. Однако с восстановлением не вышло, и она тогда впервые испугалась, что у неё что-то не получится. За полвека правления она не раз оказывалась на краю пропасти, в которую её с радостью столкнули бы не только противники, но и близкие люди, однако всегда в последний момент находила выход. И самое главное – никогда не боялась упасть; впрочем, возможно, именно поэтому – из-за отсутствия страха – выход и находился.

Цыси усмехнулась: недаром говорят, что перед смертью у человека перед глазами проходит вся жизнь. Вся не вся, но вот эти острые моменты на краю забыться не могут. О перевороте она уже думала-передумала, оценивала свои действия и противодействия Совета регентов во главе с ичженваном[21]

Сушунем. Правильно ли было казнить Сушуня с его ближайшими соратниками? И всегда приходила к одному: правильно! Да, кровь, но когда и где революционные преобразования проходили бескровно?

Кстати, послы и представители иностранных государств быстро разглядели, кто именно произвёл столь невиданный переворот – без гражданской войны, без экономических потрясений и кровавой бани для несогласных, – и высоко оценили его подготовку. Британский представитель в Кантоне сообщал в Лондон: «Императрица-мать обладает редким умом и мощной волей». Будущий крупный реформатор Цзэн Гофань записал в дневнике: «Меня поражает… решительность её действий, на которые даже великие монархи прошлого не могли осмелиться».

От воспоминания об этом у Цыси потеплело на душе: всё-таки приятно, когда тебя оценивают по заслугам. Тем более когда ты действуешь под угрозой страшной казни линчи[22]

. Кстати, эту казнь она отменила в одном из указов после возвращения из изгнания.

Цыси вздохнула: в 26 лет совершить столь великое деяние, не побояться взять в свои руки огромное по территории и населению государство… Этому могла бы позавидовать даже Екатерина Великая. Правда, Екатерина правила сама, вся на виду, со всеми своими достоинствами и недостатками, и фаворитов меняла пусть не как перчатки – Цыси даже хихикнула, вспомнив эту французскую поговорку, – но часто. Когда хотела. А вот ей, Цыси, и первой вдовствующей императрице Цыань, которая прожила всего сорок три года, пришлось о мужчинах забыть, в этом древние традиции остались неизменными.

А Китай начал преображаться. После ста лет полной закрытости, обусловленной ненавистью императора Сяньфэна ко всему иностранному, Цыси первым делом распахнула двери внешней торговле и не прогадала. В Китай ринулись купцы со всего мира, и государственная казна начала стремительно наполняться за счёт торговых пошлин. Императрица воспользовалась способностями великого князя, а теперь и великого советника Гуна налаживать отношения с иностранцами и совершила невероятное: стала приглашать их на ответственные должности. Так, британец Харт, славившийся своей честностью, возглавил таможню и за короткое время наладил там такой порядок, что и через сорок с лишним лет, пока он был на этом важнейшем посту, слова «таможенный чиновник» означали «неподкупный человек».

Необходимо было реформировать армию, и Цыси снова призвала европейцев, англичан и французов. Созданные с их помощью и под их командованием новые воинские части разгромили тайпинов – полубандитскую крестьянскую армию, полтора десятка лет терроризировавшую южные провинции.

Наконец, было положено начало современному военно-морскому флоту, заложены семь железных паровых кораблей, и один из них вскоре появился в Шанхае, поразив собравшуюся публику своими возможностями в скорости передвижения и в стрельбе.

Китайцы начинали доверять иностранцам, переставали считать их варварами» и это императрица считала одним из главных своих достижений.