Близнецы Освенцима. Правдивая история близнецов доктора Менгеле

Я не говорила об этом Мириам – не хотела пугать ее, чтобы ей тоже не начали сниться кошмары. У нас начались проблемы со здоровьем, и мы постоянно простужались. По всему телу выступала болезненная сыпь; маленькие ранки разрастались и становились размером с яблоко, оставляя после себя шрамы. Когда тетя Ирена отвела нас к доктору, я жутко испугалась – я вспомнила доктора Менгеле и его ассистентов в белых халатах. Мне было сложно доверять врачам.

Обследовав нас, румынский врач заключил:

– Эти дети страдают от того же, от чего страдают миллионы детей – недоедание. Тут нет ничего страшного, витамины и хорошее питание им помогут.

Витамины в то время было почти невозможно достать, да и еды везде было мало. Приходилось часами стоять в очереди, чтобы получить буханку хлеба. Кузен Шмилу приносил с фермы муку, картошку, яйца, овощи и подсолнечное масло. Мы с Мириам до того обожали это масло, что пили его прямо из бутылки! Тетю Ирену это беспокоило, но врач убедил ее, что все нормально, и мы потихоньку шли на поправку.

Как-то раз кто-то увидел, как я ем хлеб на веранде, и сообщил тайной полиции. В ту ночь полиция пришла в тетину квартиру и забрала всю нашу еду. На следующий день тетя соорудила шкаф, замаскированный под стену, его можно было открыть, только нажав специальную кнопку. С тех пор еду мы хранили только там.

Одной ночью полиция забрала мужа тети Ирены безо всяких объяснений. Он исчез. Мы не знали, жив он или нет. На улице мы всегда боялись, что за нами следят, что нас подслушивают. Нас тоже в любой миг могли сдать тайной полиции.

Жизнь в коммунистической Румынии становилась тяжелее с каждым днем. Все находилось под контролем правительства, в том числе школы. В первый учебный день мы с Мириам надели платья цвета хаки, как когда-то в Порте – бордовые платья. В новой школе все смеялись над нашей одеждой. Мы пропустили всего полтора года учебы, так что нагнать остальных было несложно; сложность заключалась в том, что мы говорили на венгерском, а занятия велись на румынском.

Кроме нас, евреев в школе не было. Дети обзывали и оскорбляли нас, несмотря на все, через что мы прошли. Клужские антисемиты распространили слухи о том, что по ночам вампир-еврей выслеживал христианских девочек и высасывал их кровь. Мы с Мириам ходили ужинать в детский дом, потому что у тети Ирены не всегда хватало еды, и по дороге обратно я часто думала: «Как вампир поймет, что я еврейка, и не станет на меня нападать?».

Тяжело жилось не одним евреям. Условия жизни у всех были одинаково плохи. В конце концов, мы с Мириам отправились в сионистскую организацию, чтобы побольше узнать о Палестине, но государство вскоре прикрыло эту организацию.

Иногда тетя из Америки присылала нам посылки. Как-то мы получили от нее ткань, и тетя Ирена отвела нас к швее, которая сшила нам с Мириам три пары одинаковых платьев. Нашими любимыми были синие в крапинку. Мы любили одинаково одеваться, чтобы привлекать внимание и подшучивать над мальчишками. Еще тетя из Америки прислала пальто, но они оказались слишком взрослыми и не подошли нам.

Однажды в 1948 году, когда нам было четырнадцать, правительство объявило о продаже новой верхней одежды. Мы с Мириам всю ночь простояли в очереди. Магазин открывался в десять утра, но кроме нас в очередь выстроилось аж двенадцать тысяч человек – а пальто было всего двести штук! Когда двери распахнулись, и толпа ворвалась в магазин, продавщица, знакомая тети, узнала нас. Она кинула нам два пальто и спрятала нас под прилавком. Чуть выждав, мы расплатились и ушли из магазина с одинаковыми красно-оранжевыми пальто – цвета осенних листьев. Когда мы много лет спустя уезжали в Израиль, мы были в этих пальто.

В 1948 году часть Палестины стала Государством Израиль. Я подумала, как прекрасно было бы жить там, где когда-то мечтал жить отец. Когда мы видели его в последний раз, он взял с нас слово – если мы выживем, то отправимся в Палестину.

Мы с Мириам переписывались с дядей Аароном, папиным братом, который жил в Хайфе, отправили ему нашу фотографию. Дядя Аарон был готов на все, что в его силах, чтобы помочь нам перебраться. Мы в письме спросили, есть ли в Израиле шоколад. Он ответил, что мы сможем есть столько шоколада, сколько нашей душе угодно, и столько же апельсинов. Он пообещал о нас заботиться. Все это звучало очень соблазнительно!

Тетя Ирена получила весть, что ее сын жив и находится в Израиле. Она тоже хотела туда эмигрировать. Мы все подали заявления на израильские визы, и тетино быстро одобрили. Нам же с Мириам одобрения пришлось ждать два года. Правительство не хотело, чтобы молодежь уезжала из Румынии, потому что молодые руки нужны были для восстановления разоренной войной страны.