Блондинка

– Да он в долгах как в шелках! Кому он только не должен! Получает роль, а потом не приходит на съемки. Или приходит, но совершенно пьяный. Или обкуренный. Берет у друзей машины и разбивает их. Присасывается к женщинам, как пиявка, – а женщинам уж сам Бог велел такое распознавать! – и к мужчинам тоже. Я не хочу, чтобы тебя видели с ним на людях, Норма Джин!

– Тогда я тоже не пойду на ужин! – крикнула Норма Джин.

– Пойдешь как миленькая. Студия ожидает видеть там «Мэрилин». И «Мэрилин» там появится, – прогремел Шинн. Схватил Норму Джин за руку, и та моментально успокоилась.

Разумеется, И. Э. Шинн был прав. Она подписала контракт с МГМ. Не только для того, чтобы сыграть роль Анджелы, но выполнять рекламные обязательства перед студией. «Мэрилин» там появится.

В ослепительно-белом платье из шелка и шифона, которое мистер Шинн купил за пятьдесят семь долларов в магазине Баллока, в Беверли-Хиллз, специально для Нормы Джин. В шикарном сексуальном платье с низким вырезом и тесно облегающей юбкой, выгодно подчеркивающей фигуру. Целых пятьдесят семь долларов за платье! Норма Джин вдруг испытала детский порыв – позвонить Элси Пириг. Платье было такое же шикарное, как костюм Анджелы в фильме. Возможно, мистер Шинн приобрел его с учетом этого сходства.

– О мистер Шинн! У меня никогда не было такого красивого платья! – Норма Джин завертелась перед трельяжем, стоявшим в примерочном зале фешенебельного магазина, а агент любовался ею, попыхивая сигарой.

– Да. Белое тебе идет, дорогая.

Шинн был доволен тем, как выглядит его клиентка в этом платье, был доволен также всеобщим вниманием, которое привлекла она в магазине. Матроны Беверли-Хиллз, богатые, ухоженные, все до одной дорого одетые, жены начальства со Студии, поглядывали на них и задавались, по-видимому, одним вопросом: «Кто такая эта ослепительная молодая старлетка, с которой вышел в свет почтенный И. Э. Шинн?»

– Да, милая. Белое тебе очень идет.

Теперь, поступив на студию МГМ, Норма Джин брала уроки техники речи, актерского мастерства и танцев. Научилась держаться на людях увереннее прежнего, хотя сильно нервничала. Сейчас ей казалось, что она слышит звуки пианино, доносящиеся откуда-то издалека, за гомоном всей этой болтовни. Мелодичную танцевальную музыку, которая в кино обычно служит фоном для мюзиклов; и еще казалось, что мистер Шинн, в своем повседневном двубортном пиджаке, с красной гвоздикой в петлице и в блестящих остроносых туфлях, на самом деле вовсе не И. Э. Шинн, а Фред Астер, готовый в любую секунду вскочить, заключить ее в объятия, и закружить в танце, и уводить все дальше от продавщиц и покупательниц, глядящих на нее в немом изумлении.

Помимо платья для коктейля, Шинн настоял на покупке двух тридцатидолларовых костюмов. Оба стильные, с узкими прямыми юбками и тесно облегающими жакетами. Еще он купил ей несколько пар кожаных туфель на высоком каблуке. Норма Джин пыталась возразить, но Шинн перебил ее:

– Послушай. Это инвестиция в «Мэрилин Монро». А она, когда «Асфальтовые джунгли» выйдут на экран, будет стоить очень дорого. И лично я верю в «Мэрилин», пусть даже ты сама не веришь.

Поддразнивал ее мистер Шинн или говорил серьезно? Норма Джин не знала. Сморщив лицо Румпельштильцхена, Шинн ей подмигнул. Норма Джин слабо произнесла:

– Я верю, нет, правда верю. Вот только…

– Что «вот только»?

– Отто Оси говорил мне, что я фотогенична. Тогда, выходит, это всего лишь трюк? Все дело в камере и зрительном нерве? На самом деле я не соответствую своей внешности. То есть…

Шинн презрительно фыркнул:

– Отто Оси! Нигилист! Порнограф! От души надеюсь, что Отто Оси остался в прошлом.

Норма Джин тут же сказала:

– О да, уже давно.

И ничуть не покривила душой, поскольку со дня той унизительной съемки «ню» за пятьдесят долларов они с Отто Оси действительно ни разу не виделись. Он звонил ей и оставлял записки, но она рвала эти записки в мелкие клочки и ни разу не перезвонила ему. Она не видела пробных оттисков «Мисс Золотые Мечты» и, похоже, забыла, что когда-то позировала для календаря. (Разумеется, она не сказала об этом мистеру Шинну ни слова. Вообще никому не сказала.) С того дня, когда ее утвердили на роль в «Асфальтовых джунглях», она целиком сосредоточилась на актерской игре и потеряла интерес к модельному бизнесу в любых его проявлениях, независимо от того, насколько ей нужны были деньги.

– Эти Оси и Чаплин-младший, держись от них подальше. От них и им подобных, – пылко сказал Шинн.

В такие моменты, шлепая толстыми губами, он казался совсем старым, даже древним, вся его игривость куда-то испарялась.

«Им подобных». Что бы это значило? Норма Джин поморщилась, услышав имя своего любовника, так буднично поставленное в один ряд с именем жестокого фотографа с ястребиным лицом. Отто – совсем другой человек, ему недостает нежности Касса, его простодушия.

– Но я л-люблю Касса, – пролепетала Норма Джин. – И надеюсь, что он женится на мне. Когда-нибудь, в скором времени.