Блондинка

Она была упряма, но улыбалась. Бессознательно (или сознательно?) поглаживала грудь снизу вверх, не переставая говорить. Иногда даже принималась ласкать себя – медленно, задумчиво, словно круговые движения ладони помогали ей думать. Рука ее была прижата к низу живота, развилка между бедрами вырисовывалась под тесной одеждой.

Словно она занималась любовью сама с собой прямо у нас на глазах. Как маленькая девочка или животное, трущееся обо что придется.

На съемочной площадке «Ниагары», как и во всем Голливуде, разгорелись нешуточные споры. Первый касался исполнительницы главной женской роли, «Мэрилин Монро». Говорили, что она совсем не умеет играть, но, с другой стороны, ей, в общем-то, и не нужно играть, поскольку в образе шлюховатой Розы Лумис она играла саму себя. Потому-то студийные боссы и выбрали ее на эту роль (ибо всем и каждому в Голливуде было прекрасно известно, что все боссы, начиная с мистера Зет, презирали Мэрилин Монро, считали ее обычной шлюхой, ничем не лучше проститутки или порноактрисы). Имелось и еще одно, более радикальное мнение. Его высказывали в основном режиссеры и некоторые актеры. Сводилось оно к тому, что Мэрилин прирожденная актриса, гений от природы, как бы там ни было принято определять «гениальность». Что актерскому мастерству она училась, как учатся плавать, когда утопающая женщина начинает отчаянно бить руками и ногами. И вдруг понимает, что плывет, и это умение пришло к ней естественным путем, от природы!

Актер использует в своем ремесле лицо, голос и тело. Других инструментов у него нет. Его ремесло – это он сам.

На первой же неделе съемок режиссер X. начал называть Норму Джин «Розой», словно забыл ее псевдоним. Это льстило ей и одновременно забавляло и поначалу не казалось оскорбительным. И Х., и партнер «Розы» Джозеф Коттен, истинный джентльмен, не уверенный в собственной роли, «звезда» того же поколения, что и бывший любовник Нормы Джин В., и во многих других отношениях на него похожий, – оба вели себя так, словно были влюблены в «Розу», очарованы ею, не могли оторвать от нее глаз. Временами же они испытывали острую неприязнь к ее женственной фигуре и вызывающей сексуальности, боялись ее, чувствовали к ней отвращение и потому могли смотреть только лишь на нее. Актер, игравший любовника Розы, должен был целовать ее в продолжительных любовных сценах. Он настолько заводился, что Норма Джин начинала над ним смеяться. И если бы не принадлежала Близнецам (так в шутку называли себя Эдди Джи и Касс Чаплин), то непременно пригласила бы этого молодого человека к себе домой. Или же занялась бы с ним любовью прямо в гримерке, почему бы нет?

С ума сойти: «Роза» без видимых усилий забирала на себя весь свет в любой из сцен, каким бы ярким ни было освещение. С ума сойти: она без труда перетягивала на себя любую сцену, несмотря на отчаянные старания остальных актеров. В отснятых эпизодах все они казались плоскими фигурками из мультфильмов, а «Роза Лумис» была живым человеком. Ее бледная блестящая кожа казалась горячей, ее жуткие синие глаза напоминали пенистый зимний океан с осколками льдин. Движения ее были ленивыми и медленными, как у сомнамбулы. Когда она при включенной камере начинала поглаживать грудь, завороженному этим зрелищем X. было трудно скомандовать оператору «Стоп!», хотя он знал, что такие сцены вырежет цензура.

В кульминационной сцене Роза смеялась над своим отчаявшимся мужем, высмеивала его за импотенцию, говорила, что готова переспать с первым встречным. И при этом демонстративно потирала ладонью лобок.

Вы спросите почему? Но это же очевидно! Он не мог дать ей того, что она хотела, вот она и брала дело в свои руки.

Однако все это было как-то странно. Повторялось много раз, и с каждым разом Норма Джин заходила все дальше. Просто не верилось, что меньше года назад на съемках «Можешь не стучать» у молоденькой белокурой актрисы Мэрилин Монро была репутация чопорной и болезненно застенчивой скромницы. Она избегала любого физического контакта, старалась не смотреть никому в глаза. Пряталась у себя в гримерке и выходила, только когда ее вызывали, да и то неохотно. Взгляд у нее был панический, как у ее персонажа, и это вовсе не была актерская игра.