Блондинка

Мэрилин, я тебе не верю. Неестественная фраза. Норма Джин промолчала. Жаль, что сейчас она одна, ни Касса рядом, ни Эдди Джи, а то бы посмеялись вместе с ней. Она ничего не ответила. Агент тараторил как заведенный. Этот человек знал ее только как Мэрилин. Побаивался ее. Она ему не нравилась. Он не любил ее, как любил в свое время И. Э. Шинн. «Рин Тин Тин» – так она называла его за глаза. Он был энергичный, колючий человек с лающим голосом, молодой, но весьма опытный, жутко амбициозный, умный, но не очень смекалистый. Рин Тин Тин по-рабски лебезил перед людьми, наделенными властью, а на всех остальных – девушек у себя в офисе, официантов, клерков и таксистов – смотрел свысока. Как вышло, что Рин Тин Тин занял место грозного И. Э. Шинна? Как я могу доверять тебе? Ты же меня не любишь!

Теперь, когда Мэрилин Монро стала так называемой «знаменитостью», Норма Джин не могла доверять людям, которых раньше не знала. Людям, которые раньше не любили ее. Касс Чаплин предупреждал, что такие будут виться вокруг нее словно мухи. Касс сказал тогда:

– Знаешь, какая у моего отца любимая поговорка? «Стоит заработать миллион долларов, и тут же обзаведешься миллионом друзей».

У Нормы Джин никогда не будет миллиона долларов. Ее состоянием была «слава», и расходовать ее можно было по собственному усмотрению. «Слава» была как пожар, никто не мог ею управлять, даже студийные боссы, которым этот пожар был только на руку. Они дарили ей букеты цветов, приглашали на обед и на ужин. На вечеринки в своих роскошных особняках в Беверли-Хиллз. И все равно считали меня шлюхой.

На вечеринке после премьеры «Ниагары» Норма Джин – она определенно не была Розой, но выпила несколько бокалов шампанского – говорила мистеру Зет, человеку с лицом летучей мыши, говорила насмешливым и низким голосом Розы:

– Помните тот день в сентябре тысяча девятьсот сорок седьмого? Я была еще девочкой. Я так боялась! Студия еще не придумала мне псевдоним. Вы пригласили меня к себе в домашний кабинет, посмотреть коллекцию птичьих чучел, ваш «птичник». Вы помните, что сделали мне больно, мистер Зет? Помните, что из-за вас у меня пошла кровь? Помните, как я стояла на четвереньках, а, мистер Зет? Помните, как вы орали на меня, мистер Зет? Много лет назад. А потом разорвали со мной контракт. Вы это помните, мистер Зет?

Зет таращился на Норму Джин и недоуменно качал головой: нет, не помню. Потом встревоженно провел языком по губам, демонстрируя зубной протез. Лицо у него было как у летучей мыши, но кожа – особенно растертая кожа на голове – была похожа на чешуйчатую шкуру ящерицы. Он замотал головой: нет, нет. Жестокие желтоватые глазки смотрели непроницаемо.

Не помните? Вы не помните?

Боюсь, что нет, мисс Монро.

А кровь на вашем белом меховом ковре, неужели и этого не помните?

Боюсь, что нет, мисс Монро. У меня нет белого мехового ковра.

Вы и Дебру Мэй тоже убили? А потом расчленили ее тело?

Но мистер Зет уже отвернулся. Его внимание привлек еще один могущественный мужчина, и он тоже был похож на ящерицу. Мистер Зет не слышал слов Нормы Джин, произнесенных гневным голосом Розы Лумис. Праздник был в полном разгаре. Голоса, смех, негритянский джаз-банд. Не время сводить счеты с врагом. Вокруг толпились люди, всем не терпелось поздравить Мэрилин Монро с успехом. «Ниагара» была фильмом категории «Б», низкобюджетным и быстрым в производстве, а потому принесет огромный доход инвесторам. Норме Джин следовало проглотить обиду и улыбаться, улыбаться, улыбаться – красиво, как улыбается Мэрилин.

Хотя ее подмывало схватить мистера Зет за рукав смокинга, рывком развернуть к себе. Но трезвый внутренний голос подсказывал:

Нет! Не надо. Так поступила бы Глэдис. В такой момент, на глазах у свидетелей. Но ты – а теперь ты Мэрилин Монро – не станешь так поступать, потому что ты, в отличие от меня, не больна.

Таким образом, опасный момент миновал. Норма Джин задышала спокойнее. Позже она с удивлением и облегчением вспомнит, что именно Глэдис дала ей тот добрый совет. Определенно, то был поворотный момент в жизни их обеих! Знать, что она желает мне добра, а не зла. Знать, что она за меня рада.

Рядом с ней был Рин Тин Тин. Его распирало от гордости, как будто это он изобрел Мэрилин.