Блуждание во снах

Первый учебный день прошел сносно, если не считать того, что старший Корытов баловался и скакал, словно рыжий чертенок, показывая всем своим видом, что я для него не авторитет. Маленький же пытался не отстать от старшего брата. Неловким движением руки Михаил и опрокинул на себя чернильницу. Разбойник умудрился перемазаться с ног до головы. Даже его рыжий чуб окрасился в темно-лиловый цвет. И за этот инцидент Хильда Ричардовна, конечно же, отругала именно меня. Причем в присутствии моих горе – учеников. Что совсем непедагогично. Вы полагаете, что я вела себя, словно послушная ослица? О да, я тоже полагаю именно так. Случись это ныне, экономка вылетела бы за дверь, едва успев открыть свой зубастый рот… Но тогда я была юна и неопытна. Что вы хотите от семнадцатилетней выпускницы института благородных девиц?

Как ни странно, именно этот инцидент, после которого я плакала, укрывшись от любопытных глаз в дальней садовой беседке, необыкновенно сблизил меня с мальчиками. Отмытый от чернил Михаил, шмыгая носом, обнял меня маленькой ручкой вокруг шеи, а Кирилл без всяческих церемоний уселся прямо на мои колени.

– Мы думали, что ты сбежала от нас, – с тихим придыханием обронил Михаил.

Мальчики робко прижимались ко мне и, как могли, утешали. Я тоже обнимала их и целовала в детские чистые лобики.

– А вы хотите, чтобы я осталась?

– Да! – не сговариваясь, выпалили сорванцы.

– Ладно, я прощаю вас на первый раз…

– Ура! – крикнул Миша.

– А ты знаес, где зивет наша мамочка? – спросил меня младший без всякого перехода.

– Да, маленький, ваша мамочка на небесах, – ответила я, и слезы тут же высохли на моих щеках.

– Нет, наса мамочка зивет в речке, под мостом.

Я недоуменно посмотрела на Кирюшу.

– Не слушайте его, Екатерина Дмитриевна, – возразил Миша. – Наша мамочка утонула, а потом полетела на небо.

– Я луце знаю! Мамочка зивет под мостом. Я видел ее там, – капризничал младший. – Я кичал ее, а она уходила.

– Мальчики, не ссорьтесь, – успокаивала я своих воспитанников. Но мне отчего-то стало страшно.

– Вы такая же добрая, как она, – прижимался ко мне Михаил, словно котенок.

Он распахнул ворот своей рубашонки. На узкой мальчишеской груди висел золотой медальон. Мальчик снял его и поднес к моему лицу.

– Смотрите, здесь ее портрет, – тонкие пальцы раскрыли замочек – медальон распахнулся.

Из маленького овала медальона на меня смотрела красивая молодая женщина с темными, расчесанными на пробор волосами. Мне стало не по себе, ибо мать мальчиков была очень похожа на мою тайную возлюбленную, княжну Грановскую. О, это, верно, было наваждение, что мне всюду мерещилась моя незабвенная Раиса. Мне нечего добавить: портрет был ее точной копией.

Прошел месяц. Я постепенно привыкла к своей новой роли, и даже вошла во вкус. Мальчики слушались меня и очень любили. Это обстоятельство радовало и импонировало ФФ, ибо его сыновья находились ныне под присмотром. Но отчего-то расстраивало мою негласную соперницу – Хильду.

Надобно сказать, что генерал не слишком докучал мне своими проверками и визитами. Лишь пару раз он заглянул ко мне на уроки, послушал ответы родных сорванцов и, удовлетворенно крякнув, тихонечко вышел. Мне не в чем было упрекнуть своих подопечных. Как ни странно, оба мальчика, стараясь угодить мне, выучивали уроки прилежно. Братья знали уже около двадцати французских фраз. Разучивали мы и песенки на французском и немецком языках. Я читала детям русские стихи и сказки. Ровно через месяц Михаил уже бодро читал по слогам, Кирилл же выучил весь русский алфавит. Он тараторил его без запинки, бегая по двору, к тихому и молчаливому раздражению Хильды. Последняя же использовала малейший повод, чтобы отругать меня в неприлежании, либо в опоздании хоть на пять минут. Забыла добавить, что обедала и завтракала я теперь в компании мальчиков – горничная, по настоянию вездесущей экономки, накрывала нам стол в генеральской столовой после того, как ФФ уже успевал отобедать. Либо он обедал прямо в своем кабинете. Во время трапезы я должна была учить маленьких джентльменов хорошим манерам. Что я и делала с большим удовольствием. Но не всегда юная учительница умела сохранить чопорный и невозмутимый вид. Довольно часто наши совместные обеды заканчивались шутками и дружным смехом, от которого Хильда зеленела за толстыми дверями.

В теплые, сухие дни мы заигрывались с малышами в саду до позднего вечера. В эти минуты я ловила на себе пристальные взгляды генерала. Он посматривал на меня сквозь прозрачную портьеру за окном. Либо случайно оказывался на дороге, именно в тот момент, когда мы совершали пешие прогулки. Я сама, словно, курсистка младшего класса, бегала взапуски с мальчишками, падала и царапала руки. В дождливые дни я музицировала на фортепьяно, а мальчики слушали, как я пою, и подпевали мне тихими голосами. По скрипу дверей я понимала, что кроме братьев Корытовых, у меня есть и другие слушатели.