Блуждание во снах

Однажды утром я проснулась и вышла в легком халатике прямо на террасу. Там, за завтраком, меня обычно ждал жених – генерал Корытов. Теперь он любил завтракать в моей компании. Нередко, по настоянию жениха, сразу после трапезы, мы отправлялись в мою спальню. И генерал снова и снова, без затей и лишних изысков, утолял свою похоть.

Но в это утро, вместо него, прямо за столом, сидела незнакомая пожилая дама с высокой прической из рыжих волос. Она удивительным образом была похожа на своего брата. Если бы к этому лицу добавить щетку усов и бакенбарды, то я подумала бы, что предо мной сидит сам ФФ, только изрядно располневший и в строгом женском платье. Я даже внутренне усмехнулась подобному сходству. Это была сестра ФФ – Людмила Филипповна. На вид ей было около пятидесяти лет.

– Ах, вот и вы, милочка. Нет, нет, не уходите. Постойте-ка. Присядьте, мне нужно с вами поговорить, – строго проговорила дама, рассматривая меня сквозь пенсне.

Я покорно села. Мне стало страшно, и сердце забилось так, словно я вернулась в институтские стены, в кабинет инспектрисы. И словно меня должны были отчитать за нерадение в учебе. Мои ладони судорожно пытались сильнее запахнуть халат, одернуть его примятую полу. Этот утренний, фривольный наряд, который допустим лишь в общении любовников, был крайне неуместен в разговоре с чужой, и как я поняла, враждебно настроенной женщиной. Где-то внизу, возле палисадника с розами, послышался шорох и звон падающего прибора. Всеми фибрами души я почувствовала и близкое присутствие Хильды Ричардовны. Казалось, я даже слышу ее злорадный смешок. Кровь ударила мне в голову: против меня замышлялось что-то подлое и коварное.

– Сударыня, позвольте я оденусь?

– Сидите! – властным голосом повелела дама. Толстый палец, унизанный огромным бриллиантом, указал мне на место. – Голубушка, – медленно и строго начала дама. – Скажите, как вы здесь очутились?

– Меня прислали в имение генерала Корытова Филиппа Филипповича, учить его сыновей, – проговорила я. Но голос мой звучал предательски хрипло и неубедительно.

– Откуда, позвольте, прислали? И кто?

– Maman… Начальница прислала. Я выпускница Института благородных девиц.

– Ах, вот, как. Благородных… значит? – дама встала из-за стола и нервно заходила по террасе.

– Значит, именно в институте вас научили подобному благородству?!

– Что вы, мадам, имеете ввиду?

– И вы еще спрашиваете?! Или это, по вашему, благородно, вешаться на шею генералу, герою войны?

– Я никому не вешалась. Я – невеста его… Он сам сделал мне предложение.

Но дама меня не слушала.

– Отчего вы не сказали Филиппу Филипповичу, что вы – дочь каторжанина и убийцы? Неужто вы имели наглость полагать, что вас бы пустили к детям хоть на пушечный выстрел, зная о ваших обстоятельствах?!

– Но папенька никого не убивал, – заплакала я.

– Это вы так думаете. А суд и следствие решили по-другому.

– Это был наговор. Мой отец очень порядочный человек! – выкрикивала я.

– Какая неслыханная наглость! – надменно и злобно продолжала она. – Так вот, милочка, я опозорю не только вас лично. Я дам вам такую рекомендацию, после которой перед вами будут закрыты все приличные дома в нашей губернии и даже во всей империи! – толстый, красноватый палец сестры генерала вознесся к небу. – Ни одна семья не возьмет вас не только в гувернантки. Вас даже в прислуги не возьмут. Вам останется лишь одна дорожка – в дом терпимости! А, собственно, лишь на это ремесло вы и годны. А на вашу начальницу я напишу донос самому Генерал-губернатору, а лучше Его Императорскому Величеству! Пусть ее накажут за подлый обман и введение в заблуждение высоких господ.

– Не надо! Она ни в чем не виновата. Она из доброты душевной хотела мне помочь…

– Это из доброты она поступила так подло и коварно?! Да и помилуйте, разве же вы ровня Филиппу Филипповичу? Кто вы, и кто он?! Это хорошо, что Хильда Ричардовна меня вовремя оповестила. Я-то ведь уже невесту подходящую ему сыскала – княгиню Лидию Фролову. И с состоянием! Ах, мне даже страшно думать, кабы я опоздала, и вы, падшая женщина, поволокли бы моего неосмотрительного и доверчивого брата под венец… Какой бы был скандал! Как бы я опозорилась в свете. Ведь я уже почти сосватала дочку Фроловых. Она такая красавица, да с состоянием. Не то, что ты, нищенка безродная! Дочь злодея! И ведь ни рожи, ни кожи… Нашлась, генеральша! Это же неслыханный мезальянс!

Она еще что-то гневно выкрикивала и сыпала проклятия на мою бедную голову. Но я уже не слышала ее. Мне вдруг сделалось дурно: рыжий стог на голове этой злобной женщины растекся мутным жирным пятном; терраса закачалась под ногами, словно палуба морского корабля; угол желтого дома завалился набок; а край зеленого леса, вместе с речкой и резным мостиком потек с крахмального сервированного стола, словно молоко из опрокинутого кувшина. Мгновение и мое лицо с глухим стуком ударилось о прохладный, мраморный пол террасы, а маленький паучок побежал по моей руке. Но рука уже не шевелилась – она была, словно ватная.