Блуждание во снах

Швейцар, которого звали Пьером, пронес меня через весь зал, и свернул к каменной лестнице. Миновав несколько пролетов, мы очутились в длинном коридоре, с обеих сторон которого шли толстые дубовые двери. Слуга княгини был очень сильным мужчиной, ибо ни один его мускул не дрогнул от тяжести. Он нес меня так, словно во мне и не было никакого веса. Наконец мы пришли. Распахнулась тяжелая дверь, и я очутилась в огромной комнате. Пьер поднес меня к кровати с высоким шелковым пологом и опустил на мягкую перину. Затем он низко поклонился и вышел. Теперь я могла спокойно осмотреться. Стены этой комнаты были отделаны иначе, чем зал внизу. Деревянные, потемневшие от времени панели высились с четырех сторон. Искусный резчик ни мало потрудился для росписи этих необычных стен. Здесь были нарисованы непонятные моему разуму тайные знаки, иероглифы и мандалы. Что это были за письмена, мне было неведомо. Они походили и на знаки древней Кабалы и на египетские иероглифы. Пока я их разглядывала, я думала о другом: неужели вчерашняя парфетка и институтка Раиса Грановская управляет всем этим замком? Кто она, что живет в таких странных покоях? И как необычно она себя ведет. Может ее отец вовсе не князь, а какой-нибудь колдун, либо хранитель тайных знаний, кои он передал дочери? Чем более я думала о Грановской, тем сильнее меня охватывало жгучее любопытство – кто она?

В этой комнате тоже горел камин, но гораздо меньший по размерам, по сравнению с тем, что я увидела внизу. Я спрыгнула с кровати, оставив бархатный плащ, и в одной рубашке подошла к огню. Я даже не услышала ни скрипа двери – она была закрыта, ни звука каблуков. Грановская словно материализовалась из воздуха, пахшего горячей хвоей и можжевельником. Она бесшумно подошла сзади и обняла меня. Руки, облаченные в шелковую вишневую ткань, стиснули мою грудь так, что она сладко заныла. Как она здесь очутилась, в пустой, закрытой комнате?

– Ты согрелась, моя радость?

– Да, Раечка, мне тепло, – не оборачиваясь, ответила я.

– Сейчас тебя помоют, расчешут и приведут ко мне. У нас мало времени. Рассвет разрушит твой сон.

– Раечка, неужели я сплю?

– Мы все спим и видим сны во сне, моя дорогая. Просто доверься мне и не задавай лишних вопросов.

Раиса Грановская хлопнула в ладоши, и из боковой стены открылась дверь. Оттуда вышли две женщины, облаченные в черные монашеские ризы. Такие одежды точно носили лишь в «темные века». Но внешне их можно было назвать красивыми. Они двигались очень грациозно. Моментами ткань, скрывающая их ноги и руки, распахивалась, и моему взору открывались гладкие стройные ноги и белые, нежные руки. Волосы этих женщин, не стянутые шпильками, струились свободным потоком по спине. Они повели меня в какой-то узкий каменный коридор. Свернув направо, мы оказались в комнате с невысоким потолком. В середине располагалась огромная дубовая бочка, полная теплой, душистой водой. В нее и было мне предложено сесть.

Постараюсь быть краткой. Женщины намыливали мое измученное тело, возили по нему мочалой, массировали мои члены какими-то маслами и благовониями. Потом снова окатывали водой. Через четверть часа я стояла перед закопченным зеркалом – свежая и отдохнувшая. Будто и не было месяца ужаснейшей горячки. Женщины просушили мои волосы и расчесали их широким гребнем. Я любовалась на собственное отражение. Мои вьющиеся темные локоны струились щедрым водопадом на бледные плечи, глаза сияли, словно промытые росой, а губы горели коралловым цветом. Мне не дали никакой одежды. Лишь накинули на плечи бархатный плащ.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила меня княжна, разглядывая зорким и пытливым взором.

– Спасибо, Раечка, мне гораздо лучше. Я снова, будто на свет родилась, – улыбнулась я и тут же нахмурилась, вспомнив о коварстве генерала, его сестры и экономки.

– Не вспоминай об этих людях. Когда ты проснешься, то плохо будешь помнить смысл наших бесед. А сейчас я готова сказать тебе лишь одно: и генерал, и его грубая сестра, и немка – все они – лишь актеры одной бездарной пьесы.

– Актеры? А кто же тогда я?

– Давай договоримся: ты будешь молчать, а я буду говорить. Не задавай лишних вопросов, иначе наше рандеву закончится много раньше, чем я этого хочу… – Грановская отошла в сторону, взяла со стола маленькую коробочку. Ажурные пальцы выудили из ее недр тонкую пахитоску. Язычок огонька озарил красивое лицо – княжна затянулась дымом.

– Раиса, ты куришь? – с удивлением спросила я и тут же осеклась: мне не велено было задавать лишних вопросов.

– Сейчас ты немного поешь. Только запомни: немного…

– Хорошо, – ответила я, чувствуя, что в животе моем заурчало от голода.

Те же две служанки принесли мне бокал красного вина, два тоненьких ломтика ветчины и две маленькие, душистые булочки. Я подкрепилась всем этим и почувствовала себя еще лучше. Голова чуточку захмелела. Грановская подошла вплотную и, приподняв мой подбородок, нежно поцеловала мои глаза и губы.