Блуждание во снах

А далее, господа, я очень плохо помню детали. Все было, словно во сне. Я снова куда-то бежала, царапая в кровь руки и лицо, падала на скользкой траве, ветер трепал мои волосы. Я с силой толкала какие-то двери, брела наугад. В моей голове пульсировала лишь одна страшная мысль: убить подлеца генерала. Не помню как, но я оказалась в спальне ФФ. Я уже занесла руку над спящим телом моего обидчика. И только тут я разглядела то обстоятельство, что рядом с генералом, прямо в его объятиях, лежала красивая обнаженная девушка. Это была блондинка удивительной красоты, новая невеста генерала – княгиня Лидия Фролова. Девушка была так хороша, что я невольно отпрянула. Ревность и обида ударили мне в голову. Меня заменили. И замена была много лучше, красивее и породистей, чем я сама. По крайней мере, в это мгновение я рассуждала именно так. Кто я? И кто она? Мне даже показалось, что я впервые прозрела после страшного омута тяжелой болезни и безумия, в котором я провела долгие дни и ночи.

«О господи, что я здесь делаю?» – Я вскрикнула и выронила из рук кинжал.

Кинжал упал со страшным грохотом. В тот же миг генерал проснулся, проснулась и его невеста. Заспанная княгиня, подобно милому ребенку удивленно округлила пухлые, яркие губы, нежная ручка потянула на себя одеяло, чтобы прикрыть наготу, золото волос растеклось по покатым молочным плечам. Она глупо улыбалась, рассматривая меня. Она была блаженна в своем восприятии жизни, ибо родилась и воспитывалась в тепличных условиях. В ее красивую головку не могла войти и мысль о каком-то чужом коварстве. Она лишь удивленно подняла брови и закусила нижнюю губу. В ее глазах не было страха, а было одно удивление. А я, вместо того, чтобы бежать, стояла и рассматривала красоту этой неземной пери. Но генерал не растерялся. Его рука метнулась к колокольчику. Через мгновение в комнату влетели слуги.

– Вон! Самозванка, вон! – визжал генерал, багровея, лицом. – Вот, кто украл у меня османский кинжал! Арестовать! Каторжанка!

Удивительно, я так давно не слышала его голоса, что даже стала забывать. Что было далее? Я плохо помню. Меня, конечно же, связали. И ударили по лицу. Ко мне тут же подлетела Хильда Ричардовна и протянула знакомый до боли бутылек.

– Надо пить! Дохтур прописал лекарство. Пейте, вам станет лучше. Это все от нервов. Пейте!

И вот тут я, что было силы, рванулась из тугой простыни, которой связали меня дворецкий и дворник, и пнула ненавистную экономку. Пузырек выскользнул из ее цепкой ладошки – мутная, бурая жидкость растеклась по роскошному генеральскому ковру. Немка взвизгнула, град ударов посыпался по моей голове и лицу. Я даже не могла увернуться – крепкие мужские руки не давали мне двигаться. Голова моя клонилась на плечо – я снова теряла сознание. Сквозь пелену охватывающего меня дурмана я слышала лишь смех хорошенькой княгини Фроловой и бранные ругательства, озверевшей от негодования немки. Мой угасающий взор выхватил убегающую вбок кровать, генерала в длинной ночной рубашке, золотистое облако волос его невесты, ее спелые, ничем не прикрытые груди, малиновый халат Хильды, из – под которого торчали ее огромные ноги в стоптанных башмаках, свечи, огни… И над всем этим, прямо посередине комнаты, висел призрак утопленницы Ольги Корытовой.

– Филиппок, какой же ты мерзавец… – беззвучно прошептала утопленница.

Но только я могла видеть и слышать её. Ольга тяжко вздохнула, укоризненно качнула головой и растворилась в дверном проеме.

Очнулась я снова от холода. Попыталась встать. Но не смогла. Крепкие кожаные ремни плотно держали мое тело – я была привязана к плоской, словно доска, кровати. Откуда-то сверху шел слабый свет. Я повернула голову и увидела серую и влажную, высокую стену. Где-то под потолком тлело маленькое, решетчатое оконце. Сквозь него и пробивался тусклый осенний рассвет.

«Где я? В тюрьме или сумасшедшем доме?» – рассуждала я.

За дверью послышались чьи-то шаги. Щелкнула металлическая щеколда, скрипнула дверь. В комнату вошел высокий, седой господин в полицейском мундире, поверх которого был накинут несвежий медицинский халат. Он взял табурет и присел к кровати.

– Мадемуазель Худова, я следователь, и меня назначили заниматься вашим делом. Вас обвиняют в покушении на жизнь генерал-майора Корытова Филиппа Филипповича и его невесты княгини Лидии Фроловой.

– Но я не собиралась их убивать, – прошептала я сухими губами. – Дайте мне, пожалуйста, воды.

– Вас напоют, когда я уйду, – сухо отозвался следователь и покосился на мою грудь, перетянутую жестким ремнем. – А сейчас я должен задать вам несколько вопросов:

– Как долго вы работаете в имении генерала?

– Я поступила на службу в мае…

– Вы учили и воспитывали сыновей генерала?

– Да.

– Скажите, Екатерина Дмитриевна, где вы взяли холодное оружие, с которым вас застали в спальне генерала и его невесты?

– Я? Я не помню…

– Ну, как же… Генерал утверждает, что вы его украли из коллекции.

– Это неправда! Мне его дали.

– Кто? У вас есть соучастники?

– Нет.

– А кто тогда вам его дал?

– Ольга.

– Какая Ольга?

– Покойная супруга генерала, Ольга Корытова.