Читаем Бог. Религия. Священники. Верующие и атеисты полностью

Следует заметить, — это очень важно для нашего исследования, — что владельцы Плащаницы во время своих разъездов по Европе ни разу и нигде не говорили, что принадлежащая им плащаница — это подлинный саван, в который было завернуто тело умершего Иисуса Христа. В то время в каждом католическом и православном храме была своя Плащаница. Четыре десятка владельцев таких плащаниц в окружении своих верующих высказывали претензии на то, что их плащаница — подлинный саван Иисуса Христа. В этих условиях кочующему семейству Шарни-Роше опасно было высказывать аналогичные, не говоря уже о повышенных, претензии. Их плащаница аттестовалась только как семейная реликвия. Почитатели могли отдавать предпочтение их плащанице в силу ее особого изображения (видны "отпечатки" тела!), размеров, легенд вокруг нее и тому подобное. К тому же во время объезда Европы, владельцы Лирейской плащаницы выставляли свою реликвию и там, где в местных храмах были уже и свои не менее "подлинные" погребальные одежды Иисуса Христа.

8 мая 1443 года

настоятель храма в Лирее обращается в письменном виде к Маргарите Шарни-Роше с требованием возвратить Плащаницу в место ее первоначального пребывания. По-видимому, между сторонами уже были предварительные, но безрезультатные переговоры, потому что на следующий день, 9 мая 1443 года, декан церкви подает в суд на Маргариту де Шарни. Светские и церковные суды неизменно принимают решение в пользу деканов храма в Лиреи. Наконец, 30 мая 1457 года Маргариту де Роше за "незаконное" присвоение лирейской святыни отлучают от церкви и вручают ей соответствующее решение в письменном виде. Семейство графов остается непреклонным.

14.15. Туринская Плащаница переходит в собственность Савойских королей

7 октября 1460 года

умирает Маргарита де Шарни и завещает Плащаницу своим внучатым племянникам. Очередная владелица плащаницы выходит замуж за герцога Луи Савойского, который и становится законным владельцем Плащаницы по наследству. Луи Савойский предлагает настоятелю храма в Лирее выкуп за плащаницу и постоянную ренту. Савойские своих обещаний так и не выполнили.

21 апреля 1461 года папа Павел II по ходатайству влиятельного дома Савойских постоянным местом пребывания их реликвии объявляет Святую Часовню в Шамбери (Sainte Chapelle at Chambüry) в Швейцарии. С этого времени будущая Туринская плащаница называется плащаницей Лирея — Шамбери. Но плащаница, по уже установившейся для нее традиции, не задерживается в Шамбери и продолжает путешествовать по Европе.

В 1482 году

великий итальянский художник Леонардо Да Винчи оставляет Флоренцию и в качестве гостя герцога Людовика Сфорца проживает долгих и плодотворных 18 лет в Милане. За это время в Милан с плащаницей несколько раз приезжают члены семейства Сфорца. Леонардо Да Винчи внимательно присматривается к плащанице, по просьбе владельцев — тайно реставрирует ее. (О детективном характере и мере причастности Леонардо Да Винчи к приданию плащанице ее настоящего вида мы расскажем ниже.)

14 апреля 1503 года,

в день Страстной Пятницы перед Пасхой герцог и герцогиня Савойские выставили свою Плащаницу в торговом зале дворца правителя Фландрии Филиппа Красивого. Сопровождающие Савойских три епископа в своих проповедях впервые стали заверять богомольцев, что погребальные одежды Иисуса Христа подвергались испытанию: их якобы жгли на костре, вываривали в масле, несколько раз подвергали кипяченой стирке, но, как записал придворный дома Савойских Антуан де ла Лэнг (Antoine de Lalaing), "-никак невозможно изменить или удалить изображения лица и отпечатков тела Иисуса на полотне". Таким образом, дружно, в три рта, рассказанные тремя епископами небылицы о Туринской Плащанице должны были доказать ее, Плащаницы, подлинность. Сейчас этот "благочестивый вымысел" велеречивых католических епископов выдается за действительные процедуры над Плащаницей и как историческое доказательство ее чудесного происхождения. Кстати, на предложение повторить испытание плащаницы огнем, кипящим маслом или хотя бы легенькой постирушкой, ее нынешние владельцы с негодованием отвечают отказом.

В 1516 году по просьбе короля Франциска I из Туринской Плащаницы сделана первая копия для одной из церквей Франции. (В настоящее время известно три копии Туринской плащаницы. Одну из них уже в этом, 2000 году, объявили найденной в Чехии. Предстоит сравнение копий с оригиналом… Ожидаются новые, неприятные для церкови, научные заключения. Дело в том, что "чудесная" Туринская Плащаница на протяжении последних 400 лет заметно изменила свой внешний вид. Но об этом — ниже.)

В 1532 году в пожаре сгорает часовня в Шамбери, повреждается Плащаница. Реликвия находилась в ковчеге за четырьмя крышками, деревянные из них сгорели, а металлические накалились. Капли расплавленного серебра попали на ткани плащаницы, края ее обуглились.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса
Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса

Во вступительной заметке «В тени "Заводного апельсина"» составитель специального номера, критик и филолог Николай Мельников пишет, среди прочего, что предлагаемые вниманию читателя роман «Право на ответ» и рассказ «Встреча в Вальядолиде» по своим художественным достоинствам не уступают знаменитому «Заводному апельсину», снискавшему автору мировую известность благодаря экранизации, и что Энтони Бёрджесс (1917–1993), «из тех писателей, кто проигрывает в "Полном собрании сочинений" и выигрывает в "Избранном"…»,«ИЛ» надеется внести свою скромную лепту в русское избранное выдающегося английского писателя.Итак, роман «Право на ответ» (1960) в переводе Елены Калявиной. Главный герой — повидавший виды средний руки бизнесмен, бывающий на родине, в провинциальном английском городке, лишь от случая к случаю. В очередной такой приезд герой становится свидетелем, а постепенно и участником трагикомических событий, замешанных на игре в адюльтер, в которую поначалу вовлечены две супружеские пары. Роман написан с юмором, самым непринужденным: «За месяц моего отсутствия отец состарился больше, чем на месяц…»В рассказе «Встреча в Вальядолиде» описывается вымышленное знакомство Сервантеса с Шекспиром, оказавшимся в Испании с театральной труппой, чьи гастроли были приурочены к заключению мирного договора между Британией и Испанией. Перевод А. Авербуха. Два гения были современниками, и желание познакомить их, хотя бы и спустя 400 лет вполне понятно. Вот, например, несколько строк из стихотворения В. Набокова «Шекспир»:                                      …Мне охота              воображать, что, может быть, смешной              и ласковый создатель Дон Кихота              беседовал с тобою — невзначай…В рубрике «Документальная проза» — фрагмент автобиографии Энтони Бёрджесса «Твое время прошло» в переводе Валерии Бернацкой. Этой исповеди веришь, не только потому, что автор признается в слабостях, которые принято скрывать, но и потому что на каждой странице воспоминаний — работа, работа, работа, а праздность, кажется, перекочевала на страницы многочисленных сочинений писателя. Впрочем, описана и короткая туристическая поездка с женой в СССР, и впечатления Энтони Бёрджесса от нашего отечества, как говорится, суровы, но справедливы.В рубрике «Статьи, эссе» перед нами Э. Бёрджесс-эссеист. В очерке «Успех» (перевод Виктора Голышева) писатель строго судит успех вообще и собственный в частности: «Успех — это подобие смертного приговора», «… успех вызывает депрессию», «Если что и открыл мне успех — то размеры моей неудачи». Так же любопытны по мысли и языку эссе «Британский характер» (перевод В. Голышева) и приуроченная к круглой дате со дня смерти статьи английского классика статья «Джеймс Джойс: пятьдесят лет спустя» (перевод Анны Курт).Рубрика «Интервью». «Исследуя закоулки сознания» — так называется большое, содержательное и немного сердитое интервью Энтони Бёрджесса Джону Каллинэну в переводе Светланы Силаковой. Вот несколько цитат из него, чтобы дать представление о тональности монолога: «Писал я много, потому что платили мне мало»; «Приемы Джойса невозможно применять, не будучи Джойсом. Техника неотделима от материала»; «Все мои романы… задуманы, можно сказать, как серьезные развлечения…»; «Литература ищет правду, а правда и добродетель — разные вещи»; «Все, что мы можем делать — это беспрерывно досаждать своему правительству… взять недоверчивость за обычай». И, наконец: «…если бы у меня завелось достаточно денег, я на следующий же день бросил бы литературу».В рубрике «Писатель в зеркале критики» — хвалебные и бранные отклики видных английских и американских авторов на сочинения Энтони Бёрджесса.Гренвилл Хикс, Питер Акройд, Мартин Эмис, Пол Теру, Анатоль Бруайар в переводе Николая Мельникова, и Гор Видал в переводе Валерии Бернацкой.А в заключение номера — «Среди книг с Энтони Бёрджессом». Три рецензии: на роман Джона Барта «Козлоюноша», на монографию Эндрю Филда «Набоков: его жизнь в искусстве» и на роман Уильяма Берроуза «Города красной ночи». Перевод Анны Курт.Иностранная литература, 2017 № 02

Николай Георгиевич Мельников , Энтони Берджесс

Критика