Читаем Бог. Религия. Священники. Верующие и атеисты полностью

На основании обобщения данных были сделаны солидные доклады в различных светских академиях наук и на богословских конференциях, опубликовано много статей, брошюр и книг. Наиболее значительным явлением среди публикаций была первая по времени, но не потерявшая своего значения и до сегодняшнего дня из-за обилия достоверного исторического материала, книга авторитетнейшего на то время католического богослова, каноника Улисса Шевалье (Ulysse Chevalier) под названием: "Критический этюд о происхождении Святой Плащаницы"

(Etude critique sur l'origine du saint suaire. Paris, 1900). Ряд дополнительных, вновь обнаруженных исторических документов, свидетельствующих о подложности Туринской плащаницы, был опубликован в книге французского богослова Мэли "Является ли подлинной святая Туринская плащаница?" (Le saint suaire de Turin est-il authentique?
Paris, 1902). Впрочем, обзор католической литературы начала XX столетия, в которой отрицается подлинность Туринской плащаницы, дан в работе классика церковной истории, немецкого богослова Баумгартена в журнале "Исторический Ежегодник" (Historiches Jahrbuch. Munich, 1903). Противники подлинности Туринской плащаницы попутно указывали, почему и каким образом на негативах Секондо Пиа получились позитивные изображения.

Но, с другой стороны, вскоре появился вал богословских и научных публикаций, в который безапелляционно защищалась подлинность и чудесность Туринской плащаницы. Побудительным толчком к такого рода публикациям послужило заявление мало кому известного французского профессора анатомии Ива Деладже (Yves Delage), который 21 апреля 1902 года выступил на заседании Французской академии наук с докладом и заявил что на основании проведенного им изучения изображенного на Туринской плащанице тела он установил на ней отпечатки тела самого Иисуса Христа. Доказательством это, по мнению профессора Деладже, были: полное соответствие пропорций органов тела реальному телу; свидетельство изображения о том, что на плащанице отпечаталось тело, примерно, тридцати-тридцатипятилетнего мужчины; что тело покойника было сведено судорогой, обычной при насильственной смерти… Словом, профессор анатомии обнаружил, что на плащанице запечатлен труп человека, который умер в точном соответствии с рассказами Евангелия о муках и смерти Иисуса Христа. Эффект разорвавшейся бомбы сообщения Ива Деладже усиливался еще и тем, что профессор анатомии при этом заявил, что он по убеждениям — атеист. Мало того, после такого заявления в заключение своего выступления докладчик сказал, что он меняет свои убеждения и сейчас размышляет о том, не принять ли ему католичество. Впрочем, в то время выступавшие с докладами во Французской академии наук могли разрешить себе… побалагурить. Это вносило некоторую разрядку, пробуждало дремавших почтенных мэтров и, в силу этого, поощрялось.

После полуторачасового перерыва в тот же день на этом же заседании экспромтом выступил секретарь отделения физики Французской Академии наук — всемирно известный химик Марсель Бертоле (Marcelin Berthelot) и не оставил камня на камне от содержания доклада Ива Деладже. Вечером, при личной встрече, Бертоле убедил докладчика изменить содержание своего выступления в таком плане, чтобы в нем отрицалась подлинность Туринской плащаницы. Деладже принял условия и отрицательная статья о Туринской плащанице за его подписью была опубликована в журнале Французской академии наук. Но скандал вышел за рамки ученых кругов, и вокруг Туринской плащаницы начали разгораться нешуточные страсти.

В том же году во Французской академии наук выступил биолог Поль Виньон с докладом о Туринской плащанице и с научной основательностью доказывал, что на Туринской плащанице в самом деле отпечатлелось тело умершего распятым на кресте мужчины 30–35 лет от роду. Результаты своего исследования мужественный Виньон опубликовал в книге "Христос на полотне" (VIGNON, Le linceul du Christ. Paris, 1902), которая сразу была переведена на английский язык. Он утверждал, что лицо и тело отпечатков мужчины на полотне до мельчайших подробностей совершенно точны анатомически, что труп окоченел в рамках до 72 часов после смерти; что человек умер от удушья на кресте, а на руках обнаружены следы того, что человек "дергался" на кресте и так далее вплоть до обнаружения, что человека перед смертью били по спине кнутом с тремя свинцовыми наконечниками и надевали на голову терновый венец.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса
Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса

Во вступительной заметке «В тени "Заводного апельсина"» составитель специального номера, критик и филолог Николай Мельников пишет, среди прочего, что предлагаемые вниманию читателя роман «Право на ответ» и рассказ «Встреча в Вальядолиде» по своим художественным достоинствам не уступают знаменитому «Заводному апельсину», снискавшему автору мировую известность благодаря экранизации, и что Энтони Бёрджесс (1917–1993), «из тех писателей, кто проигрывает в "Полном собрании сочинений" и выигрывает в "Избранном"…»,«ИЛ» надеется внести свою скромную лепту в русское избранное выдающегося английского писателя.Итак, роман «Право на ответ» (1960) в переводе Елены Калявиной. Главный герой — повидавший виды средний руки бизнесмен, бывающий на родине, в провинциальном английском городке, лишь от случая к случаю. В очередной такой приезд герой становится свидетелем, а постепенно и участником трагикомических событий, замешанных на игре в адюльтер, в которую поначалу вовлечены две супружеские пары. Роман написан с юмором, самым непринужденным: «За месяц моего отсутствия отец состарился больше, чем на месяц…»В рассказе «Встреча в Вальядолиде» описывается вымышленное знакомство Сервантеса с Шекспиром, оказавшимся в Испании с театральной труппой, чьи гастроли были приурочены к заключению мирного договора между Британией и Испанией. Перевод А. Авербуха. Два гения были современниками, и желание познакомить их, хотя бы и спустя 400 лет вполне понятно. Вот, например, несколько строк из стихотворения В. Набокова «Шекспир»:                                      …Мне охота              воображать, что, может быть, смешной              и ласковый создатель Дон Кихота              беседовал с тобою — невзначай…В рубрике «Документальная проза» — фрагмент автобиографии Энтони Бёрджесса «Твое время прошло» в переводе Валерии Бернацкой. Этой исповеди веришь, не только потому, что автор признается в слабостях, которые принято скрывать, но и потому что на каждой странице воспоминаний — работа, работа, работа, а праздность, кажется, перекочевала на страницы многочисленных сочинений писателя. Впрочем, описана и короткая туристическая поездка с женой в СССР, и впечатления Энтони Бёрджесса от нашего отечества, как говорится, суровы, но справедливы.В рубрике «Статьи, эссе» перед нами Э. Бёрджесс-эссеист. В очерке «Успех» (перевод Виктора Голышева) писатель строго судит успех вообще и собственный в частности: «Успех — это подобие смертного приговора», «… успех вызывает депрессию», «Если что и открыл мне успех — то размеры моей неудачи». Так же любопытны по мысли и языку эссе «Британский характер» (перевод В. Голышева) и приуроченная к круглой дате со дня смерти статьи английского классика статья «Джеймс Джойс: пятьдесят лет спустя» (перевод Анны Курт).Рубрика «Интервью». «Исследуя закоулки сознания» — так называется большое, содержательное и немного сердитое интервью Энтони Бёрджесса Джону Каллинэну в переводе Светланы Силаковой. Вот несколько цитат из него, чтобы дать представление о тональности монолога: «Писал я много, потому что платили мне мало»; «Приемы Джойса невозможно применять, не будучи Джойсом. Техника неотделима от материала»; «Все мои романы… задуманы, можно сказать, как серьезные развлечения…»; «Литература ищет правду, а правда и добродетель — разные вещи»; «Все, что мы можем делать — это беспрерывно досаждать своему правительству… взять недоверчивость за обычай». И, наконец: «…если бы у меня завелось достаточно денег, я на следующий же день бросил бы литературу».В рубрике «Писатель в зеркале критики» — хвалебные и бранные отклики видных английских и американских авторов на сочинения Энтони Бёрджесса.Гренвилл Хикс, Питер Акройд, Мартин Эмис, Пол Теру, Анатоль Бруайар в переводе Николая Мельникова, и Гор Видал в переводе Валерии Бернацкой.А в заключение номера — «Среди книг с Энтони Бёрджессом». Три рецензии: на роман Джона Барта «Козлоюноша», на монографию Эндрю Филда «Набоков: его жизнь в искусстве» и на роман Уильяма Берроуза «Города красной ночи». Перевод Анны Курт.Иностранная литература, 2017 № 02

Николай Георгиевич Мельников , Энтони Берджесс

Критика