Читаем Бог. Религия. Священники. Верующие и атеисты полностью

Что же касается деизма, пантеизма, атеизма, теизма и богословия, то исторически и по существу все они не исчерпывали и не исчерпывают свое содержание исключительно описанием представлений/понятий Бога. У всех у них рамки мировоззренческого видения гораздо и гораздо шире. Практически они, за исключением богословия (теологии), превратились в мощные философские течения, которые со своих точек зрения пытаются рассмотреть все аспекты мировоззрения. Конечно, в основе их мировоззрения подспудно лежит кардинальное для них представление/понятие о Боге. Все они пытаются создать цельное мировоззрение при допущении существования или отсутствия Бога. К тому же, каждое из них в той или иной мере взаимодействует с другими перечисленными нами направлениями философской и богословской мысли. Так, деизм и пантеизм в отрицании личностного Бога по многим аспектам идут в ногу с атеизмом. Но в то же время своими обоснованиями существований Бога особого рода, деизм и пантеизм подыгрывают теизму и богословию, снабжает их мощными философскими и научными аргументами, чем ловко пользуются и теисты, и богословы. Но деизм и пантеизм во многих аспектах снабжают ценным теоретическим материалом также апологетов атеистического мировоззрения.

Если же отдельно присмотреться к атеистическому мировоззрению и современным атеистическим движениям, то в них можно обнаружить много как взаимно дополняющих, так и внутренне раздирающих элементов. С этой точки зрения и в прошлом, и в настоящем существует несколько видов атеизма. К ним можно отнести кроме, как говорится, открытых и последовательных до конца атеистов, также агностиков, свободомыслящих, тех же деистов и пантеистов, антиклерикалов, гуманистов, воинствующих атеистов (есть и такие), марксистских атеистов, атеистов по Фрейду, последователей Бертрана Рассела и других.

Для описания и анализа хотя бы основных аспектов деизма, пантеизма, теизма, атеизма и богословия нужны отдельные исследования и отдельное изложение. Я поставил перед собой задачу вкратце изложить сущность и основные исходные позиции подхода к пониманию представлений/понятий о Боге указанных мировоззренческих направлений. У меня теплится надежда, что предлагаемый мною посетителям атеистического сайта материал поможет им, особенно молодёжи, более конкретно и более успешно, эффективно обмениваться мнениями по такому важнейшему предмету мировоззрения, каким является понятие/представление о Боге.

10. Библия как священное писание и культурно-исторический памятник

10.1. Священное писание и священное предание в религии

Как нам уже известно, религия возникла 15–20 тысяч лет тому назад. Содержание первобытных религиозных верований осознавалось и выражалось в словах и речи первобытных людей. Эти слова и речи только фиксировали идеологическое содержание религиозных первобытных верований. Подчеркнём: первобытная религиозность только фиксировалась и ни в коей мере не разъяснялась и не обосновывалась.

В меру развития общества и сознания, религиозные верования племени или народа обобщались в отдельные рассказы, которые в греческой культуре получили название мифов. Миф содержал сначала объяснение тех или иных мировоззренческих проблем через "сообщение" о деятельности сверхъестественных существ: духов, богов или отдельного бога. Эти рассказы-мифы сначала фиксировались и передавались последующим поколениям устно. В этой передаче мифы "усовершенствовались" по форме и по содержанию; органически наполнялись народной мудростью, приобретали своеобразную художественную форму (ритмичность, песенность, поэтичность). В религиоведении эти устные формы фиксации и передачи поколениям содержание религиозных верований получили название предания, мифов, а в церковном богословии — священного предания. В дальнейшем мы неоднократно будет употреблять эти понятия — "предание", "религиозное предание" и "священное предание" — как равнозначные. Священное предание принималось верующими за достоверное сообщение о делах сверхъестественных. К ним относились с абсолютным доверием и благоговением.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса
Хор из одного человека. К 100-летию Энтони Бёрджесса

Во вступительной заметке «В тени "Заводного апельсина"» составитель специального номера, критик и филолог Николай Мельников пишет, среди прочего, что предлагаемые вниманию читателя роман «Право на ответ» и рассказ «Встреча в Вальядолиде» по своим художественным достоинствам не уступают знаменитому «Заводному апельсину», снискавшему автору мировую известность благодаря экранизации, и что Энтони Бёрджесс (1917–1993), «из тех писателей, кто проигрывает в "Полном собрании сочинений" и выигрывает в "Избранном"…»,«ИЛ» надеется внести свою скромную лепту в русское избранное выдающегося английского писателя.Итак, роман «Право на ответ» (1960) в переводе Елены Калявиной. Главный герой — повидавший виды средний руки бизнесмен, бывающий на родине, в провинциальном английском городке, лишь от случая к случаю. В очередной такой приезд герой становится свидетелем, а постепенно и участником трагикомических событий, замешанных на игре в адюльтер, в которую поначалу вовлечены две супружеские пары. Роман написан с юмором, самым непринужденным: «За месяц моего отсутствия отец состарился больше, чем на месяц…»В рассказе «Встреча в Вальядолиде» описывается вымышленное знакомство Сервантеса с Шекспиром, оказавшимся в Испании с театральной труппой, чьи гастроли были приурочены к заключению мирного договора между Британией и Испанией. Перевод А. Авербуха. Два гения были современниками, и желание познакомить их, хотя бы и спустя 400 лет вполне понятно. Вот, например, несколько строк из стихотворения В. Набокова «Шекспир»:                                      …Мне охота              воображать, что, может быть, смешной              и ласковый создатель Дон Кихота              беседовал с тобою — невзначай…В рубрике «Документальная проза» — фрагмент автобиографии Энтони Бёрджесса «Твое время прошло» в переводе Валерии Бернацкой. Этой исповеди веришь, не только потому, что автор признается в слабостях, которые принято скрывать, но и потому что на каждой странице воспоминаний — работа, работа, работа, а праздность, кажется, перекочевала на страницы многочисленных сочинений писателя. Впрочем, описана и короткая туристическая поездка с женой в СССР, и впечатления Энтони Бёрджесса от нашего отечества, как говорится, суровы, но справедливы.В рубрике «Статьи, эссе» перед нами Э. Бёрджесс-эссеист. В очерке «Успех» (перевод Виктора Голышева) писатель строго судит успех вообще и собственный в частности: «Успех — это подобие смертного приговора», «… успех вызывает депрессию», «Если что и открыл мне успех — то размеры моей неудачи». Так же любопытны по мысли и языку эссе «Британский характер» (перевод В. Голышева) и приуроченная к круглой дате со дня смерти статьи английского классика статья «Джеймс Джойс: пятьдесят лет спустя» (перевод Анны Курт).Рубрика «Интервью». «Исследуя закоулки сознания» — так называется большое, содержательное и немного сердитое интервью Энтони Бёрджесса Джону Каллинэну в переводе Светланы Силаковой. Вот несколько цитат из него, чтобы дать представление о тональности монолога: «Писал я много, потому что платили мне мало»; «Приемы Джойса невозможно применять, не будучи Джойсом. Техника неотделима от материала»; «Все мои романы… задуманы, можно сказать, как серьезные развлечения…»; «Литература ищет правду, а правда и добродетель — разные вещи»; «Все, что мы можем делать — это беспрерывно досаждать своему правительству… взять недоверчивость за обычай». И, наконец: «…если бы у меня завелось достаточно денег, я на следующий же день бросил бы литературу».В рубрике «Писатель в зеркале критики» — хвалебные и бранные отклики видных английских и американских авторов на сочинения Энтони Бёрджесса.Гренвилл Хикс, Питер Акройд, Мартин Эмис, Пол Теру, Анатоль Бруайар в переводе Николая Мельникова, и Гор Видал в переводе Валерии Бернацкой.А в заключение номера — «Среди книг с Энтони Бёрджессом». Три рецензии: на роман Джона Барта «Козлоюноша», на монографию Эндрю Филда «Набоков: его жизнь в искусстве» и на роман Уильяма Берроуза «Города красной ночи». Перевод Анны Курт.Иностранная литература, 2017 № 02

Николай Георгиевич Мельников , Энтони Берджесс

Критика