Богиня в бегах

– У меня много-много извинительного! – засмеялась она и выудила из-под стола ведерко со льдом и шампанским, ведерко со льдом и двумя бутылками вина. – А еще есть коньяк. Твой любимый.

– О-о-о, сразу видно – муж уехал, девки гуляют! – пропела Марго и вцепилась в бутылку шампанского. Она мастерски их открывала, не боясь за свои длинные нарощенные ногти. – А что у нас вкусненького?

– Средиземноморский салат с рукколой и креветками, креветки на розмариновых шпажках, фета с маринованной черешней, и еще я испекла соленые крекеры с травами и к ним – крем из голубого сыра. Я знаю, ты его любишь. Вот еще конфеты и шоколад, но это уже так, покупные.

Марго плюхнулась в плетеное кресло, скинув туфли на высоких каблуках, закурила тоненькую сигаретку с ментолом и, прищурившись, смотрела, как Полина наполняет бокалы.

– Давай, Поль, – сказала она неожиданно хрипловатым, каким-то бабским голосом. Так говорят друг другу уставшие после трудового дня станочницы, решившие выпить по пятьдесят за получку. – Рассказывай, куда ты рванула и зачем.

Полина пригубила шампанское, взяла с блюда шпажку с креветками.

– Ты же помнишь наш последний разговор о Глебе?

– Любовницу ты у него вычисляла, ну.

– Я и решила, что толку подозревать? Надо бороться! Решила сменить имидж. Пригласила твою Настю, она мне красоту навела. Ну, волосы и волосы, рыжие и рыжие, а изюма так и не завезли. Я и решила за изюмом в город смотаться. Пробежалась по магазинам, набрала всего, я тебе сейчас все покажу: я такие трусики купила, Глеб увидит – про всех баб мира забудет, Марго! Две ниточки же… одна на попе…

И Полина полезла в стоящую рядом сумку с покупками.

Целый час она восторгалась приобретениями, подливая и подливая Марго сначала шампанского, а потом вина. Она разворачивала коробки с бюстгальтерами и трусиками, тратила на воздух изысканные духи, показывая, как нужно «надевать» на себя аромат. Читала вслух инструкции на кремах и масках для лица, мазала помадами и тенями руку Марго и остановилась только тогда, когда заметила, что изрядно поплывшая Марго перестала хмурить лоб и кусать губу.

Видимо, ее подозрения рассеивались.

И тогда Полина ринулась в бой.

– И самое главное, – заговорщицки прошептала она, наклоняясь к уху подруги, – я немного развлеклась…

Марго застыла с креветкой во рту, глаза ее округлились. Она выглядела, как кошка, почуявшая мясо.

– Что? – переспросила она. – Развлеклась?

– Да, – сказала Полина, схватила бокал и провозгласила тост: – Выпьем за мою маленькую романтическую авантюру!

– Выпьем, – автоматически подхватила Марго.

И выпила.

Она поставила пустой бокал на стол. Схватилась за сигарету. Потом, почему-то испугавшись, отбросила портсигар и взялась за крекеры с сыром. Но и они не принесли ей успокоения, и она воззрилась на Полину:

– Ты изменила Захаржевскому?

– Я сказала – романтическая авантюра, а не перепихон в гостинице, – рассердилась Полина. – Романтика, Марго, это когда люди ходят в театр, например, или стоят на мосту, любуясь городом, и нежный поцелуй срывают так же пугливо, как воришка срывает нежный плод персика…

Марго заволновалась.

– Так ты в театре была или персиками торговала?

Полина деланно надула губы.

– Ничего я тебе больше не расскажу, – сказала она, – ну тебя к черту. Я думала, ты поймешь… хотела поделиться… а ты все к койке сводишь.

Марго спохватилась.

– Полька, родная, – завопила она, – прости меня, прости, прости, прости… хочешь, тысячу раз скажу-прости-прост-ппр-с-ст-и. Я просто с тебя в шоке, подруга! Сидела тут такая…

– Овца, – подсказала Полина.

– Да! Такая, кажется… такая…

– Лохушка.

– Вот! И вдруг – романтическое приключение у нее! Я не могу поверить, что ты всем этим, – и она обвела руками сад, дом и все вокруг, – рискуешь! И главное – мужем рискуешь! А вдруг он того… узнает?

Он узнает, подумала Полина. Ты ему скажешь. Ты его правая рука, свидетельница… Неизвестно, какие планы у Глеба были на Полину после его свадьбы со Светой, но если он рассчитывал оставить Полину одну у разбитого корыта и больше с ней не видеться, то – нет. Не получится. Полина хорошо знала своего мужа. Он не сможет проигнорировать сообщение о ее, Полининой, измене. Он примчится. Неважно, зачем: рассказать ли Полине о том, какая она оказалась шлюха, или затем, чтобы попытаться придушить ее, выжимая подробности «измены», но он примчится.

И тогда у Полины будет шанс узнать о себе прежней. О себе – настоящей.

Глеб из тех мужчин, что никогда не простит даже малейшего намека на адюльтер. Будь у него хоть гарем из новых жен, Полина в его глазах – его собственность. Она должна быть ему верна.

Его оскорбленное самолюбие – крючок, на который Полина подденет его, большую страшную добычу, и медленно потянет на берег.

– Расскажи, – попросила Марго, дыша на Полину вином и никотиновым ментолом.

– Хорошо, – сдалась Полина, – но под такую историю: коньячку!

Марго торопливо закивала.

Полина отдала ей бутылку коньяка, принесла в беседку блюдо с виноградом, грушами и сыром. К сыру она подала мед и ореховые шарики с базиликом.