Босиком по краю моря

Жене было и грустно, и облегчение какое-то она испытывала. Ей было сложно представить, как она рассказывает матери свою историю. А отмолчаться тоже не получилось бы – люди родные, любящие ее, имели право хотя бы на доверие. «Ну ничего, Новый год такой суматошный праздник – и ночь не спать, и еды всегда много вредной, как ни старайся, а соблазнишься. Мне же нужен покой и режим. Поэтому я буду здесь. Погуляю, поем, посмотрю кино и лягу спать. А в выходные буду гулять и работать. В Агентстве в праздничные дни никого нет, тишина, покой».

Олег Бояров себе казался разведчиком, который должен действовать осторожно, не выдавая себя ни словом, ни жестом. Он не мог спросить Женю о ее планах напрямую, а потому завел разговор издалека.

– Не знаю, как быть… – сказал он, выруливая на шоссе. Он, как они уже договорились, ранним утром заехал за Женей, и теперь они двигались в сторону Агентства.

– Что случилось?

– Понимаешь, сценарий второй передачи совершенно запутан. Там скачки с одной темы на другую. Нет стройности. Мы его решили пускать в записи. Праздники же будут.

– Надо переделать, но времени остается мало, – покачала головой Женя. – Я сегодня посмотрю, что можно сделать.

– Сегодня у тебя поляки… – напомнил ей Бояров. – Они завтра уже уезжают. У них Рождество двадцать пятого. Ты сегодня обсуди и с ними все приезды на эфир, чтобы мы уже закрыли эту тему.

– Конечно, – заверила его Женя.

– И еще у меня подвис материал с детскими утренниками. Помнишь, мы хотели сделать такую ретроспективу?

– Конечно, история детского Нового года. К каникулам приурочили.

– Вот…

– Слушай, я же здесь остаюсь. Я в Москву не еду. И с билетами проблема, и суетиться не хочется, и толпы школьников. Каникулы же! Я лучше потом родителей навещу, позже…

«Ага! Она остается здесь!» – услышал главное Бояров, а вслух сказал:

– А я еще не знаю. Пока не решил. Столько всего на работе к концу года. Вот я всегда удивлялся, как это в некоторых компаниях умудряются уже двадцать пятого числа ничего не делать..

– Так у нас специфика такая! – рассмеялась Женя. – Мы всегда не в ногу шагаем!

– Это точно, – согласился Олег и завел разговор о новом отборе участников передачи.

В суете, которая никак не хотела отступать, Женя и не заметила, как наступило тридцатое декабря. Утром этого дня она проснулась поздно – то ли забыла завести будильник, то ли не расслышала его. Потирая затекшую поясницу, прошла на кухню и выглянула в окно – а там было солнце, лед на берегу и полная тишина. «В кои-то века в наших краях не дует!» – подумала Женя, словно жила в этих местах с рождения. Но сама она ничего удивительного в своей мысли не нашла – этот город и море ей пришлись по душе. Она любила Москву и скучала по ней. Но какая-то ее часть прикипела к этим дюнам, соснам, волнам, а также улочкам и старым домам. И эта часть держала ее крепче, чем иные воспоминания. А Москва сейчас стала именно воспоминанием. Ну, кроме, конечно, тоски по родителям.

Женя развела в воде шипучие витамины и, потягивая освежающую жидкость, любовалась зимним пейзажем. Потом она взяла телефон.

– Мама, с наступающим Новым годом. Я и не заметила, что сегодня тридцатое уже.

Татьяна Владимировна обрадовалась, стала что-то говорить про заливную рыбу и холодец, про торт, который с детства любила Женя, – творожный с черносливом.

– Мама, я, конечно, приеду! Только позже. У нас столько работы было, так много всего навалилось… И потом, мам, мне уже за тридцать один год! Я без мишуры и елки как-нибудь проживу! Мам, мне и вправду отдохнуть надо!

Татьяна Владимировна заговорила о знакомых, о родственниках, которые так хотят ее видеть, о том, что они с отцом скучают. Женя все это слушала, и на ее глазах появились слезы. «Сколько бы лет тебе ни было, но родители и Новый год – это что-то, без чего никак нельзя!» – подумала она и вдруг сказала:

– Мама, я ребенка жду. И родится он довольно скоро. Я на пятом месяце.

На том конце повисла тишина, и Женя пожалела, что позволила себе слабость. Да, она взрослая, самостоятельная женщина, которая работает и может обеспечить и себя, и ребенка. Она независима во всем смыслах. Но для родителей, особенно для мамы, услышать такое по телефону…. «Господи, я всегда умела сказать к месту!» – обругала себя Пчелинцева.

– Женя, а как ты себя чувствуешь? – вдруг раздался мамин голос.

– Нормально, – ответила Женя, – хорошо сплю. Вот сегодня проспала работу. У нас сегодня короткий день…

– А аппетит? Как твой аппетит?

– О, аппетит – прекрасный. Лучше, чем всегда. Мама, ты же знаешь, как я всегда ела. Много. И никогда не поправлялась.

– А сейчас? Какой твой вес?

– Знаешь, все в норме. Меня наблюдает отличная женщина-врач. Говорит, что пока вообще не о чем беспокоиться.

– Это хорошо, – произнесла спокойно Татьяна Владимировна, – а в доме не холодно? Ты не мерзнешь?

Женя рассмеялась:

– Я сейчас стою босиком на полу. А в окне у меня море и солнце. И еще сосны.

– Я представляю, как это красиво! – чувствовалось, что Татьяна Владимировна улыбается.

– Да, и вы обязательно это увидите, – пообещала Женя.