Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

Освещая вкратце правление сына Ивана Грозного – Федора Иоанновича, события Смуты и царствование «мудрого и терпимого» царя Михаила Федоровича Романова, 30-летнее правление которого автор охарактеризовал как «процветающее и счастливое», Макартни подробнее останавливается на царствовании Алексея Михайловича. «Этот монарх по своим талантам и способностям не уступал никому из своих предшественников», – признавал дипломат. Царь добавил пять провинций Смоленска к своим владениям и присоединил Украину, которая находилась под властью Польши. Он реформировал законы империи, объединив их в регулярный свод, «ограничил амбиции патриарха и противился узурпации власти церкви». При нем были устроены главные мануфактуры и возникла идея о регулярном дисциплинированном войске, которую осуществляли Гордон, Лесли и другие иностранцы. Обращая внимание на ремесла и армию, Алексей Михайлович заботился также об образовании и торговле, хотя в то время вел войну и расширял свои владения. На взгляд автора, царь понимал, что торговля являлась главной основой для богатства и процветания и уже лелеял мысль о том, чтобы сделать свою страну морской державой, сформировав флот на Черном и Каспийском морях. «Он был без сомнения великим и великодушным правителем, – признавал Макартни, – и заложил основание для того величия и власти, на котором впоследствии Петр стяжал свою славу»758

.

Правление Петра I знаменовало собой, по признанию Макартни, «великую эру реформ, которые были скорее обширными, чем продолжительными, предполагающими кардинально изменить и цивилизовать всю русскую нацию». Петр, хотя и отличался «необыкновенным умом и замечательными дарованиями», но был совершенно лишен «критической способности и той прозорливости», которые были необходимы. Этому обстоятельству, полагал англичанин, следует приписать неудачу многих планов царя. Удивительно слышать из уст англичанина критические высказывания в адрес Петра I по поводу того, что тот стремился «бездумно перенять тысячу иностранных обычаев и учреждений, не сообразуясь со временем, местом или обстоятельствами». Вместо того, чтобы образовывать свой народ «в началах национальности, царь приучил русских к слепому подражанию и неразумно лишил их прежней самостоятельности, не уверившись в возможности дать им взамен этого нечто лучшее». И, тем не менее, Макартн не сомневается в том, что Петр I «был очень великим человеком». Россия обязана ему приобретением Ингрии, Ливонии, Эстонии и Финляндии; созданием флота и, наконец, той военной силы и политического влияния, которые в ту пору господствовали на Севере. «Все это способствовало укреплению авторитета России среди соседей, вызывало уважение к стране других государств», – заключал автор759

.

Не менее хвалебную оценку дал Макартни императрице Анне Иоанновне. Он считал ее «великой государыней», которая, вступив на престол, застала свою империю «в полном расстройстве, казну пустой, могущество России подорванным; даже ее собственные прерогативы были унижены и подлежали ограничению». Однако императрица быстро взяла власть в свои руки, назначила на высшие государственные должности талантливых людей, а во главе армии поставила опытных генералов. Эти сановники и генералы были по-преимуществу иностранцами (Бирон, Остерман, Миних, Кейт, Лэси), но под непосредственным управлением императрицы они, по мнению автора, служили России «с привязанностью собственных ее подданных, с неподкупной преданностью и полнейшим успехом». Внешняя политика императрицы, которая считалась арбитром на Севере и своими победами на Юге «пошатнула основы Оттоманской империи», также импонировала Макартни. Столь восторженный тон по адресу императрицы Анны Иоанновны объяснялся, на наш взгляд, тем, что именно при ней англичане добились в 1734 г. заключения «разумного торгового договора» с большими преимуществами для себя. Поэтому автора не смущали даже те «строгость и жестокость», в которых упрекали императрицу, изображая ее «суровой и кровожадной», по мнению Макартни «без оснований». Он полагал, что принятые этой государыней меры были вызваны «необходимостью и правосудием»760.