Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

В описании жизни российского общества Макартни, как и многие иностранцы до него, не избежал определенных стереотипов752

. К их числу относились представления: о правлении России как деспотическом; глубоком невежестве священнослужителей православной церкви; негативных чертах характера русских людей (распутство, пьянство, лживость, лень, раболепство); «варварстве» и «нецивилизованности» нации в целом.

Изображая неприглядную картину нравственного состояния российского общества, автор задавался целью выяснить, почему русские так долго остаются «в состоянии варварства и представляют собой наименее доблестную и предприимчивую нацию в Европе»? Он подчеркивал, что одни усматривают причину тому в климате, другие – в воспитании, третьи – в форме правления. Первая из этих причин, на взгляд Макартни, наименее значительна, и примером тому может служить Швеция, находившаяся на той же параллели и несравнимая с Россией. Обратившись же к изучению моральных основ, можно увидеть, что «русский народ продолжает оставаться варварским, духовенство невежественным, а знать наполовину цивилизована». По мнению автора, если первые два слоя едва образованы, то последние лучше бы не имели никакого образования, чем то, которое получили, «поскольку оно не может сделать их полезными для общества, счастливыми и добродетельными». Макартни приходит к заключению: все дело в деспотической форме правления, существующей в России, которая всегда была деспотической и будет такой оставаться еще долго. Если предположить, что форма правления может оказывать влияние на моральные качества и характер народа, – продолжал автор, – то русские люди останутся неизменными так долго, как будет существовать данная форма правления. По его утверждению, деспотизм не существовал длительное время, за исключением варварских стран, но деспотизм России обязан своему величию и могуществу. Поэтому, если монарх станет более ограниченным, он потеряет власть и силу пропорционально нравственному и гражданскому усовершенствованию. Следовательно, в интересах власти сохранять «весы цивилизации» в своих руках, останавливая ее успехи, когда они приходят в столкновение с ее авторитетом, и поощрять их только в тех случаях, где они способствуют ее величию и славе.

Макартни убежден, что различные проекты Екатерины II могут противоречить вышесказанному, однако, это не так. Ведь большая часть ее проектов не осуществима на практике. С другой стороны, если бы возникли какие-либо неудобства при их реализации, то императрица всегда могла отменить их «мановением руки», потому что ни один государь не относится так ревниво к своей власти, как она. Таким образом, приходил к выводу автор, «форма правления является и всегда будет главной причиной недостатка добродетелей и талантов» в России753

.

Одна из глав книги Макартни посвящена обзору русской истории. Однако он останавливается главным образом на описании тех ее событий, которые, на его взгляд, «сами по себе или по своим последствиям привели к той незначительной степени цивилизации, до какой дошла Россия». При этом автор справедливо признает, что древняя история России остается во многом неизученной, даже ее «цивилизованными соседями»754

.

Свое повествование Макартни начинает с «первой эпохи гуманизации русских», которые, на его взгляд, в ту пору мало чем отличались «от самоедов и лапландцев» – с введения христианства. Автор удивлен тем, что подданные князя Владимира согласились на крещение «без малейшего возмущения или сопротивления». Возможно, высказывал он предположение, что в то время русские были «либо глупыми, либо почти рабами», поскольку история не знает примеров подобного «навязывания веры целой нации с такой легкостью». Князь Владимир разделил свои владения между сыновьями, а те, в свою очередь, между своими наследниками. В результате Россия распалась на ряд мелких владений, независимых и враждебных друг к другу, что способствовало упрочению власти татар, установивших свою «неограниченную тиранию» на протяжении двух столетий.