Бумажные доспехи

Разумные мысли вытесняла темная каша злости.

Сколько раз они уже пытались выяснить, кто из них сильнее? Чуть ли не с самой первой встречи.

Вот и пора наконец разобраться.

Зубы ныли, так сильно Тень их стискивал, неловко лупя по плечам напарника то кулаками, то открытой ладонью, и Рок, который шипел и рычал от ярости, отвечал тем же.

— Нет, нет, — ведьма озабоченно покачала головой.

Ее мягкое сияние озарило их — она подошла совсем близко и заглянула снизу в их лица.

— Эдак вы долго будете… ну что поделать, как там драться, не умею. Давайте-ка, мальчики, вы разберитесь попроще и побыстрее.

Она отошла к столу и начала стирать с него пыль, а Рок и Тень, повинуясь ее неслышному приказу, вцепились друг другу в горло.

Ведьма еще плохо умела управлять людьми — вон на драку настоящую даже не хватало, и сейчас, сквозь ярость и тухлый туман злобы, Тень понимал, что делает. И видел, что Рок бесится только потому, что ничего не может сделать.

Воздуха перестало хватать, и не ослабляя хватку, Тень рухнул на колени, увлекая за собой напарника. В глазах бешено плясали тысячи звезд-пылинок.

В какой-то момент он понял, что лежит на полу, и уши словно ватой забиты, а Рок уже закатил глаза, и пальцы его ослабли.

Только вот сам Тень не мог разжать свои.

Ведь там Донно был, он же шел следом. Да пацан даже этот.

Где же они? Где хоть кто-нибудь?

«Я уже понял, что я сильнее, — думал Тень. — Я понял. Но мне это ни хрена не нужно. Совсем не нужно. Мне бы только руки разжать. Пока еще не поздно, разжать хреновы руки, которые не слушаются».

Как ребенок, который еще надеется на чудо и молится по очереди всем богам из святцев, Тень, преодолевая волю ведьмы, только и смог выдохнуть: «ну пожалуйста».

И ответом на его мольбу через порог перехлестнула тьма. Не та, от которой они уходили, иная совсем. Густыми потоками, ледяными клубами она стелилась над бетонным полом, и Тень, который лежал лицом к дверям, увидел, как внутрь комнаты шагает человек.

Сначала Тень увидел только башмаки, знакомые черные башмаки с пятнами зеленой краски (недавно в архиве пробовали ремонт сделать) и длинные светлые полы пальто шефа.

Слух возвращался обрывками, поэтому он слышал шаги, и иногда голоса, а потом кто-то резко толкнул его, опрокидывая на спину.

Бледный, но смертельно серьезный Унро мельком оглядел Тень и покачал головой.

— М-н-н-не я… м-г-х-х, — простонал Тень, пытаясь оправдаться.

Шеф положил ему на грудь что-то и кивнул на Рока.

Потом отвернулся и замер, глядя на ведьму.

— Еще один мальчик? — удивилась ведьма. — Сколько же вас…

— Тень, отходите к стене, — тихо распорядился Унро. — Как сможете.

Встать не получалось, шеф, видимо, накинул на него замиралку, чтобы перебить магию ведьмы, и тело с запозданием отзывалось. Сухо постукивая, с груди скатились амулеты, которые Унро ему только что дал.

Две «кошкиных спины», чтоб ведьма глаза не отвела. Бабский браслет с бусинами-накопителями энергии и медная бляшка-усилитель. Тень подполз к напарнику, сунул ему «кошкину спину» за пазуху и браслет надел. Потом, так и не вставая на ноги, потащил его к стене, нутром чуя, что с линии огня надо сваливать.

Рок стал приходить в себя и даже отбиваться.

— Эти мальчики — мои, — сказала ведьма, и моргнула, только, верно, позабыла, как это делается, вразнобой вышло.

Тень поглядел на нее через плечо. Лицо ведьмы исказила усталость — самая обычная, простая усталость человека, который слишком много на себя взял.

Может, они ошибались все? Вон как тетка по дочкам убивалась, все им помочь пыталась. Они с Роком тоже хороши, с места набросились на нее, не послушали сначала… может, ее там довели все, она отбивается как может…

Надо сказать шефу, что она не хотела обидеть их. Шеф страшный, может ей навредить…

Тень тихо позвал его, но Унро не слышал. Стоял, засунув руки в карманы пальто и смотрел на женщину в упор.

Тень и Рок уже сидели у стены, приходя в себя. Надо было, наверно, к дверям отходить, но Тень боялся, что что-нибудь случится, полез зачем-то ближе. Теперь им было видно и шефа, и ведьму. Рок тяжело дышал, давил бусины на браслете, вылавливая из них силу. Тень прислонился спиной к холодной стене.

Альбина была белой, чистой, сияющей.

От них же шла только чернота, липкая и густая. Тени было по-настоящему больно, что они такие дурные. Плохие.

Свет искажал черты лица Унро. Юноша болезненно хмурился, и на посеревшем лбу проступили капельки пота.

— Я не могу предложить тебе сдаться, — тихо сказал он. — У тебя один только исход.

— Бедный мальчик. Кажется, тебе больно? Ох, вряд ли ты что-то сможешь сделать.

— Мне… не больно, — запнувшись, ответил Унро.

Но ведьма тихо засмеялась.

И, кажется, не было ничего страшного в этом смехе, а все равно, жестяным скрежетом прошелся по загривку. Тень не мог понять, почему шеф стоит — но, наверно, его просто ведьма зачаровала. И играется теперь, как с мышонком.

И мысли свои гадские в голову подкидывает — ведь только что бредятина лезла, «пожалеть ее»…