Бумажные доспехи

— Тут есть еще, — сказал Лейтэ. — Они пока к стене отошли, не разберу, сколько их.

— Лейтэ, — не поворачиваясь, позвал Донно.

— Я тут, — торопливо сказал мальчик, изо всех сил сжимая деревянные ножки стула.

— Уводи. Я прикрою. Под твою защиту, и сразу как выберешься, звони в дежурную часть, если никто еще не приехал.

Лейтэ растерялся. И заколебался: как его одного оставить? Ведь он же не видит. Донно почуял эту его нерешительность, со свистом рассек перед собой воздух лезвием.

— Нас тут тоже двое, — сказал Донно. — Ты и я. Логичнее будет, если ты, как зрячий, поведешь, а я, как боец, отвлеку. Не тяни время.

Как «двое»? Лейтэ моргнул, оглянулся на мальчиков, — и понял. Суетливо кивнул, потом спохватился и сказал:

— Хорошо. Будьте, пожалуйста, осторожны, ладно?

Голос подвел, сорвался как у малыша жалобным писком. Донно не ответил, только дернул плечом, и Лейтэ, словно бросаясь в ледяную воду, отшвырнул стул и рванул к мальчишкам.

Игоря он поднял быстро — тот еще кое-как соображал. Вот второго пришлось тянуть изо всех сил. Закинул его худую грязную руку себе на плечо и потянул вверх. Мальчишка вонял как сортир у бабушки в деревне, едва переставлял ноги и все пытался завалиться обратно. И бормотал постоянно.

Лейтэ закинул с другой стороны руку Игоря для равновесия и потащил их вперед, стараясь не вслушиваться в звуки позади. Самое трудное было пропихнуть их обоих через дверной проем, а там уже по широкому коридору было немного проще.

Интуиция Лейтэ<

Лейтэ боялся, что эта лже-тьма, к которой он так и не смог привыкнуть, теперь не оставит его, но когда они добрели до лестницы и стали подниматься, болезненно-яркий свет ударил по глазам.

Но ни Игорь, ни Касьян этого не почувствовали.

— Ты что-нибудь видишь? — спрашивал Лейтэ, но Игорь мотал головой и все больше обмякал, едва переставляя ноги.

Теперь уже совсем не заботясь о тишине и скрытности — главное, не свалиться! — Лейтэ спотыкался на бетонных обломках и мусоре, но упрямо тащил их вперед.

Отчего-то казалось, что стоит им выбраться из этого здания, как все дурное закончится.

Когда глаза привыкли, Лейтэ понял, что вокруг совсем даже не светло — едва-едва желтоватый свет фонарей с улицы проникал внутрь. Небо в пустых проемах окон было густо-синее.

Лейтэ с ужасом представлял, как они сейчас пойдут через ухабистый, заросший бурьяном пустырь — и решил идти немного другим путем, не напрямую к стоянке, а по более ровной дорожке к забору и вдоль него — когда шли сюда, он видел ее.

Нет, хотелось побыстрее муку закончить и сразу дойти до машины, но Лейтэ для себя рассудил, что если они упадут где-то в темноте, то там может и арматура валяться, и яма быть — Донно же рассказывал о какой-то, — и тогда конец. Кто их там искать будет.

И еще.

Не хотелось думать, но не получалось — пустырь был плохим местом, тут даже пахло сейчас мерзко.

И что он будет делать, если на них кто-то набросится, Лейтэ не знал.

Прокручивая в голове возможные действия и постанывая от боли в руках — суставы будто вытягивались под тяжестью мальчишек, Лейтэ дошел до забора и едва не свалился в бурьян. Едва-едва удержал равновесие, оцарапавшись о сухие коричневые стебли.

И услышал голоса.

«Это помощь!» — радостно мелькнуло в голове.

В сумраке он узнал длинную сухощавую фигуру того старика, который приходил в больницу, когда Сову ранили. Со стариком — Ингистани, так его звали, — шел один из его помощников.

И наверно как раз воспоминание о тогдашней стычке Ингистани на мгновение затормозило Лейтэ от того, чтобы заорать: сюда! Сюда!

А потом он услышал их разговор.

— А ведьма-то где? — спрашивал помощник Ингистани.

— Внутри.

— Ее тоже?.. А получится? Я чё-то не знаю, чё там делать с ними надо, чтоб сдохли.

— Твое дело — избавиться от остальных, — сказал Ингистани. — С ведьмой я сам.

Лейтэ надавил на спины своих товарищей, вынуждая их опуститься на землю.

Вот теперь ему было страшно.

Не так, как в подвале только что.

Этот страх лишил всяких сил.

Он лег между Игорем и Касьяном, прижимая их за затылки к земле. Сам же лицом уткнулся в холодную твердую почву.

— Ты… чего? — заторможенно спросил Игорь.

Хорошо, что по привычке шепотом, но Лейтэ услышал, как замерли шаги двоих мужчин.

— Прячемся? — продолжал Игорь. — Там… Белая?

— Белая, — соврал Лейтэ, и ложь кисло обожгла язык. — Молчи.

Кажется, оба мальчишки даже перестали дышать. Лейтэ ужаснулся, дернулся, чтобы проверить, есть ли у них пульс — вдруг от страха померли, но сам так же задержал дыхание. Сердце, правда, бухало так, что, казалось, слышно его на километр вокруг.

На нем была темная куртка, и на Игоре, а вот на Касьяне что-то светло-серое, в разводах. Может, издалека подумают, что снег недотаял?

Спустя пять ударов сердца мужчины, громко хрустя на бетонной крошке, вошли внутрь здания.

Лейтэ лежал, выжидая для верности — вдруг обман и сейчас вернутся, или в окна смотрят.

Потом его снова прошибло до пота — ведь внутри остался Донно.

И Рок с Тенью.

На грани

Кажется, тварь была ядовитой. Или прикосновением выжрала у него энергию, что в его конкретном случае было одинаково дерьмово.