Бумажный грааль. Все колокола земли

– Рисунок ведь не мой, так? А теперь бедняга Грэм умер, и кто-то должен продолжить его дело. Думаю, ты. Я на эту роль точно не годился.

– Почему? – осторожно спросил Говард.

– Потому что я пешка, – с грустью ответил Джиммерс, – а ты король. Верно говорю? Пообещай мне запомнить то, что я однажды имел неосторожность забыть. Элоиза Лейми – опасный противник. Ее окружают идиоты и головорезы, и она с легкостью пользуется ими так же, как когда-то попользовалась мной. Много лет назад мне казалось, что я в нее влюбился, и я предал старину Грэма, отдав рисунок Элоизе. Просто взял и отдал. Только из любви к ней. Мои намерения были чисты, хотя, как говорится, добрыми намерениями вымощена дорога в ад. Она прогнала меня, едва получила желаемое, а значит, я напрасно обманул друга. Правда, как выяснилось, Грэм всех нас перехитрил и подсунул мне копию. Элоизе досталась фальшивка.

Я ужасно на него рассердился. Грэм видел нас обоих насквозь и не уберег меня от предательского поступка, из-за которого я все потерял. Я переехал на север. Спустя время он нашел меня в Эврике – я жил там в старом отеле «Ванс» на Секонд-стрит. Грэм предложил мне вернуться и извинился за то, что я ненароком оказался втянут в чужую битву… Каким же я был эгоистом! От чувства стыда мне вовеки не избавиться. Я… недостойный человек. И не стану делать вид, будто смогу сохранить вещь, ради которой однажды уже пошел на предательство.

– Ну и ерунду вы несете, – сказала Сильвия. – Прямо-таки история блудного сына.

Мистер Джиммерс, видимо, не ожидал подобной реакции и глянул на нее с некоторым изумлением.

– Все это полная чушь, – продолжила Сильвия. – Вы не подумайте, я, конечно, верю, что все так и было. Но столько лет прожить взаперти, скрываясь в подвале… Тут дело не в одной жалости к себе, верно?

– Да, пожалуй, ты права. Надо же, как легко ты меня раскусила.

Джиммерс улыбнулся ей, попытавшись вернуть свое выражение лица «напоказ», однако ничего не вышло. Внимательно посмотрев на Сильвию, он потянулся к ручке двери. Говард хотел было достать из кармана книгу Джиммерса и напрямую обо всем его спросить, потом решил, что и так уже чересчур сильно вмешался в чужие дела.

– Нам нужно в гавань, – сказал Говард Сильвии.

– Да, поезжайте, – кивнул Джиммерс.

– Вы справитесь тут без нас? – спросила у него Сильвия.

– А как же. – Он вышел из машины на раскисшую обочину и, прежде чем захлопнуть дверь, еще раз с серьезным видом напомнил: – Не забывай, что я сказал тебе насчет Элоизы Лейми. От нее всегда одни проблемы. Элоиза тоже догадается, что стало причиной урагана. Они поймут, что рисунок у тебя и что ты им воспользовался.

По кровати, прикрытой красной простыней, были разбросаны навозного цвета лилии с мягкими головками и крепкими изогнутыми тычинками. Из них медленно сочилась густая молочно-розовая жидкость. Оттенок казался практически неописуемым, как и запах, напоминавший Хорьку о свиноферме. Цветоносы были почти черными, а края лепестков – коричневато-красными, точно запекшаяся кровь.

На столике у кровати стоял небольшой глиняный горшок с мутной водой, а на керамическом подносе лежал обрубок трости, который они срезали вчера вечером еще до того, как Говард Бартон устроил взрыв в сушильной машине и стащил трость.

– Полагаю, эти лилии можно назвать самым поразительным из ваших достижений, – без особой радости сказал Хорек. Он сидел на стуле у окна и сквозь занавеску посматривал на улицу. – К запаху, наверное, со временем привыкаешь.

Миссис Лейми молчала.

– Жить среди плохих запахов – неотъемлемый риск для влиятельного человека.

Она по-прежнему не отвечала и занималась своими делами, напевая что-то себе под нос. Хорек не отступал – должна же она наконец отреагировать на его присутствие и заговорить.

– Насчет воды тоже очень любопытно. Почему бы не разливать ее по бутылкам? Заработаем кучу денег.

Миссис Лейми отступила назад, глянула на кровать и осталась довольна увиденным.

– Потому что она больше не течет. Всего я обнаружила шесть выемок во дворе возле той лачуги в конце квартала. Вероятно, он пытался сбежать от вас троих задними дворами, хотя я вообще не понимаю, к чему были эти усилия. Даже все вместе вы не представляете особой угрозы. Остальные еще отсыпаются, надо думать?

Теперь промолчал Хорек. Он снова посмотрел в окно, а через минуту сказал:

– Скоро он об этом пожалеет, а вы будете удовлетворены.

– Он – это кто?

– Толстяк. А второй, как там его… Говард? Чем его нашпиговать, серебром или свинцом?

Миссис Лейми снова принялась напевать, выдавливая жидкость из лилии так, чтобы она стекала в натянутый лоскут шелковой ткани.

– Для серебра слишком поздно, – сказала она и после паузы добавила: – Жаль, вода быстро исчезла. Земля за домом была мягкая, иначе бы в ней не осталось следов от трости. Шесть маленьких волшебных источников с бурлящей артезианской водой – шириной с монету и глубиной на половину пальца. Когда я их обнаружила, из одного уже пила кошка. Вид у нее был довольный и опьяненный, в глазах – мечты о весне. Через десять минут все они уже пересохли.