Читаем Бумажный грааль. Все колокола земли полностью

В садовом сарае нашлись только ржавые инструменты. Да и до сарая постройка не дотягивала – так, коробка с земляным полом. Отсек для кур располагался рядом, за проволочной оградой. Насесты давно развалились. Очевидно, это место превратили в свалку: вокруг валялись разбитые бутылки, ржавые консервные банки, яичная скорлупа и другой полусгнивший хлам. Стоя под зонтом, Бентли поворошил мусор носком ботинка и осветил фонариком.

У него возникло зловещее чувство, словно он подбирался все ближе к чему-то непостижимому – или непостижимое подкрадывалось к нему. За шумом дождя и ночного ветра ему мерещился размеренный шепот, похожий на дыхание. Звук этот проскальзывал в голову, как в приоткрытое окно. Бентли резко вскинул взгляд, абсолютно уверенный, что рядом кто-то есть – стоит совсем близко, наблюдает. А потом он заметил, что на деревянных планках прямо перед ним что-то нарисовано. Выцветшая краска едва виднелась в темноте. Включив фонарик, он осветил изображение двух крестов, только с заниженными горизонтальными планками. Внезапно он понял, что кресты перевернуты, а под ними разглядел пятиконечную звезду с соединенными вершинами – пентаграмму! Вся композиция была заключена в круг.

Внизу стены кто-то закрепил неглубокий, похожий на клетку ящик из деревянных реек, обмотанный ржавой проволокой. На земле возле клетки стоял маленький железный чайник, наполненный костями каких-то зверьков, – здесь как будто пировали каннибалы. Рядом пастор увидел грубо сработанный кубок из олова или похожего металла. В нескольких футах от кубка и чайника, в тени, валялся раскрытый мешок с негашеной известью. Белый порошок загустел под дождем. При взгляде на кости пастора пронзила леденящая уверенность, что пустая комната и найденные здесь предметы как-то связаны. Почти инстинктивно он сообразил, что деревянный ящик – это алтарь.

Он развернулся и со всех ног побежал по тропинке между белесых ореховых стволов и спутанных зарослей винограда. Под зонт хлестнуло дождем, и холодные брызги привели Бентли в чувство. Он остановился, тяжело дыша и жалея, что поддался панике. Дьявольские письмена и вещицы не могли ему навредить.

– Не убоюсь я зла! – громко произнес он, однако страх не отступил.

Впереди, под сенью скелетообразного орехового дерева, стоял деревянный садовый туалет, которым, очевидно, давно не пользовались. «Не ходи туда», – мелькнула мысль. Что можно спрятать в туалете? Увидел он уже достаточно – даже больше, чем достаточно. То, что все это непотребство в самом центре города до сих пор не обнаружили, объяснялось лишь одним: Лероя защищали. Неведомые силы, здесь обитавшие, каким-то образом скрывали от людских глаз все, что тут творилось.

Бентли осторожно шагнул к туалету. Заглянет ненадолго – и баста. Раз уж пришел – надо осмотреть участок полностью. Он взялся за деревянную ручку и потянул, однако дверь не поддалась, только вся постройка заходила ходуном. Пастор толкнул дверь от себя, а следом опять дернул. Наверное, дерево разбухло из-за влажной погоды.

Между тем дождь полил сильнее. У Бентли промокли ботинки и штанины, по шее тоже заструилась вода.

Внезапно его охватили злость и стыд. Как в доме, так и здесь, на этой грязной тропе, его неотступно преследовал страх. Бентли шагнул назад и хорошенько пнул дверь, послав ее к чертям собачьим. Вся постройка вдруг накренилась, постояла так секунду, подобно Пизанской башне, а затем рухнула. Вентиляционная труба сломалась о ствол орехового дерева. Бентли изумленно застыл, громко сопя и таращась на доску с выпиленным отверстием, которая некогда служила сиденьем.

Потом он заметил на земле массивный кусок дерева. Изъеденный жучками и подгнивший, он лежал на том месте, где, по идее, должна была находиться выгребная яма. Сложив зонт, пастор поддел им край деревяшки, затем приподнял ее обеими руками и отодвинул в сторону. Внизу темнел прямоугольный тайник. Бентли вновь раскрыл зонт, достал фонарик и осветил дыру.

Луч отразился от крашеной металлической пластины: поверх грязно-белого фона – выцветший узор из красных сердечек и завитушек. По углам, где краска облупилась, металл испещряли вмятины и ржавые пятна. Догадавшись, что это крышка старой хлебницы, Бентли опустился на колени возле тайника. Одной рукой удерживая зонт, он ухватился за стальную ручку на крышке и вынул ящичек из его неглубокой могилы. Внутри звякнуло что-то стеклянное.

Глава 21

Перейти на страницу:

Похожие книги

И пели птицы…
И пели птицы…

«И пели птицы…» – наиболее известный роман Себастьяна Фолкса, ставший классикой современной английской литературы. С момента выхода в 1993 году он не покидает списков самых любимых британцами литературных произведений всех времен. Он включен в курсы литературы и английского языка большинства университетов. Тираж книги в одной только Великобритании составил около двух с половиной миллионов экземпляров.Это история молодого англичанина Стивена Рейсфорда, который в 1910 году приезжает в небольшой французский город Амьен, где влюбляется в Изабель Азер. Молодая женщина несчастлива в неравном браке и отвечает Стивену взаимностью. Невозможность справиться с безумной страстью заставляет их бежать из Амьена…Начинается война, Стивен уходит добровольцем на фронт, где в кровавом месиве вселенского масштаба отчаянно пытается сохранить рассудок и волю к жизни. Свои чувства и мысли он записывает в дневнике, который ведет вопреки запретам военного времени.Спустя десятилетия этот дневник попадает в руки его внучки Элизабет. Круг замыкается – прошлое встречается с настоящим.Этот роман – дань большого писателя памяти Первой мировой войны. Он о любви и смерти, о мужестве и страдании – о судьбах людей, попавших в жернова Истории.

Себастьян Фолкс

Классическая проза ХX века
Зверь из бездны
Зверь из бездны

«Зверь из бездны» – необыкновенно чувственный роман одного из самых замечательных писателей русского Серебряного века Евгения Чирикова, проза которого, пережив годы полного забвения в России (по причине политической эмиграции автора) возвращается к русскому читателю уже в наши дни.Роман является эпической панорамой массового озверения, метафорой пришествия апокалиптического Зверя, проводниками которого оказываются сами по себе неплохие люди по обе стороны линии фронта гражданской войны: «Одни обманывают, другие обманываются, и все вместе занимаются убийствами, разбоями и разрушением…» Рассказав историю двух братьев, которых роковым образом преследует, объединяя и разделяя, как окоп, общая «спальня», Чириков достаточно органично соединил обе трагедийные линии в одной эпопее, в которой «сумасшедшими делаются… люди и события».

Александр Павлович Быченин , Алексей Корепанов , Михаил Константинович Первухин , Роберт Ирвин Говард , Руслан Николаевич Ерофеев

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Ужасы / Ужасы и мистика / Классическая проза ХX века