Бумажный грааль. Все колокола земли

– Нет, у него в голове. Здоровье Грэма быстро ухудшается. Он слаб, как старая паутина. В том числе поэтому он и переехал из дома на обрыве в лес. Дни его уже наперечет. Он устал, вымотался. Противостояние выжало из него много сил. Просто встать и обуться – уже трудная задача. В его жизни осталась только рыбалка. Возможно, он что-то поймал, когда решил написать тебе письмо. Ты попался на крючок. – Дядя Рой подмигнул. – В хижине Грэм более-менее постоянно живет уже больше года, хотя мы и пытались сделать вид, будто он никуда не уезжал из своего дома. Нас раскусили, и тогда Джиммерс провернул уловку с самоубийством. Не очень-то впечатляюще, я бы обставил все по-другому. Грэму просто нужен отдых, он его заслужил.

Дядя зевнул и потянулся.

– Попробую немного поспать. – Он встал и направился к лестнице. – А затем, наверное, поеду в гавань на весь день. И раз ты принял решение, возможно, тебе стоит прогуляться до хижины и поболтать со стариной Грэмом. Вдруг добьешься от него каких-нибудь ответов. Хотя маловероятно.

Шаркая ногами, дядя Рой начал подниматься по лестнице. И тут распахнулась задняя дверь, с грохотом ударившись о сушильную машину.

– Отец! – крикнула Сильвия, забежав в гостиную.

Говард вскочил, сразу подумав об угнанной машине, полиции, стрельбе. Попробовал согнуть больное колено. Идти можно – не очень быстро, но…

Дядя Рой спустился, готовый рваться в бой.

– Что? Что такое? – спросил он.

Сильвия никак не могла перевести дыхание. Взгляд был полон страха и печали.

– Грэм умер.

Говард застыл, будто парализованный оттого, что жизнь остановилась. Все поменялось в одно мгновение. Одна дверь закрывается, другая откроется.

– Как? – нарушил тишину дядя Рой. – Убили?

Он натянул пальто и широкими шагами двинулся к задней двери. Говард последовал за ним. Слова «Грэм умер» бесконечно повторялись в голове. В последние дни он много чего слышал, но на этот раз слова действительно имели значение – потому что они были правдивы и потому что правда все изменила.

– Вряд ли, – ответила Сильвия. – Грэм лежал на траве в такой позе, словно упал и пытался встать. Он рыбачил. Мы позвали его, и он как раз… отключился. Было землетрясение, вы почувствовали? Может, он испугался. По-моему, ему стало плохо еще до толчков. Думаю, когда мы пришли, он уже умирал. Мы пытались его реанимировать, сделали все, что смогли… Ничего не вышло.

Они поспешили в лес по тропе. Солнце уже встало, но еще не вышло из-за деревьев, и лес выглядел темным и густым. Хотя бы тумана не было. Через несколько минут они вышли на поляну перед хижиной. Старик лежал у подножия поросшего травой холма, возле прудика. Тетя Эдит опустилась на колени рядом с Грэмом, словно охраняя его тело.

– Король мертв, – тихо произнес дядя Рой, глядя на Грэма.

Помочь ему они уже не могли. Лицо было расслабленным, точно он умер во сне и наконец-то нашел покой. Говард только сейчас понял, как сильно Грэм постарел. В последнюю их встречу Грэму было около восьмидесяти, он казался крепким и энергичным, сам пилил доски и возил тачки с камнями. Теперь он выглядел тонким и хрупким, однако морщины на лице придавали ему вид человека, выточенного ветром и океаном.

Дядя Рой мрачно кивнул Говарду:

– Давай перенесем его в хижину.

Дядя подхватил Грэма за ноги, а Говард – с другой стороны, под мышками. Поразительно, каким легким стало тело. Словно на него вовсе не действовала гравитация.

Говард шел спиной вперед, дядя Рой пыхтел от усилий, лицо покраснело. На том месте, где лежал Грэм, появились белые маргаритки – совершенно не по сезону, будто там, где скончался старик, вышла на поверхность весна. Пахло от них тоже весной, ароматом полевых цветов на ветру в залитом солнцем апреле.

Тетя Эдит несла мокрую от росы трость Грэма, сделанную из сучковатой ветви толокнянки и отполированной до кроваво-красного оттенка.

Поскальзываясь на влажном склоне холма, они наконец достигли задней части хижины и вышли на ровный участок земли. Старик все же оказался тяжелее, чем думал Говард. Колено под бинтом пульсировало болью и с трудом сгибалось.

– Помоги нам, – попросил Говард, и Сильвия ухватила Грэма под плечи.

Втроем они внесли тело на крыльцо и осторожно положили на пол. Что же дальше? Старик Грэм как будто просто спал – таким умиротворенным он выглядел. А у Говарда появилось ощущение странной близости, словно перед ним лежал его мертвый отец. О своем собственном папе он практически ничего не помнил и знал его только по фотографиям, с которых смотрел далекий и забытый мужчина.

Говард вдруг почувствовал, что был здесь раньше. Уже стоял на этом деревянном крыльце и смотрел на мертвого человека. Правда, в его воспоминаниях мертвецом был он сам. Это Говард лежал на спине, всматриваясь в лица тех, кто остался жить в мире, где его больше нет, в воображаемом пейзаже на киноэкране. На мгновение он и вовсе забыл, кто он – живой Говард Бартон или мертвый Майкл Грэм. Он качнул головой и чуть не упал. Его подхватил дядя Рой, но к тому моменту Говард уже пришел в себя и выпрямился. Голова кружилась – видимо, от напряжения.