Бумажный грааль. Все колокола земли

– Думаете, не Хокусай? Еще пятнадцать лет назад, когда я жил у Грэма, он говорил, что это определенно рисунок из серии талисманов – «Такара-моно». Для того я сюда и приехал, чтобы отвезти этот дурацкий рисунок в музей. А теперь вы говорите, что никакой это не Хокусай! А что же тогда? Имитация неизвестного художника?

– Можно и так сказать. Такого же неизвестного, как мы с тобой. Только он был вовсе не подражателем, а автором оригинального произведения. И если Хокусай им впоследствии вдохновлялся… Что ж, все великие художники как-то влияют друг на друга, верно? А вот почему Грэм врал насчет рисунка, это он сам тебе расскажет. Я не вправе разглашать.

– Он все-таки ценный?

– Для музея? Откуда мне знать. Это ты у нас специалист. Рисунок старый, создан задолго до Хокусая. В качестве древнего предмета обладает определенной ценностью. По виду, конечно, не скажешь, но Беннет – своего рода исследователь. Он покопался и нашел… источники. Говорит, эту бумагу сворачивали в форме чаши. По легенде, на нее попала кровь. Специально рисунок никто не наносил, нет, были только брызги. И случилось это на Голгофе. Затем чашу смяли и, видимо, тайком унесли. А позже, когда лист развернули… на нем появился рисунок, который по линиям можно сложить в разные формы и изображения, – вышло что-то вроде видоизменяемой пиктограммы, понимаешь? Такой вот бумажный калейдоскоп, случайно забрызганный кровью. А проявившиеся рисунки идеально отображают мировой порядок.

Говард молча пытался переварить услышанное, хотя все это напоминало бред сумасшедшего. И вдруг он осознал, что повсюду были знаки – и в узоре гравия на обочине, в расположении листьев на дереве и звезд в небе. Пролетающая стая птиц, осколки льда в хвосте кометы – все они слали ему сообщения. Похоже, Говарда специально сюда заманили, и мысль эта тревожила и озадачивала. Бумажная лилия – счастливая находка или запланированный этап многовекового процесса? А двусмысленные сновидения со странными облаками, путешествиями и необъяснимой тягой? И еще этот пеликан…

Дядя Рой встал, выглянул из-за штор на улицу и только потом сдвинул.

– Теперь, когда ты ввязался с нами в это дело, убежать не получится. Тебя притягивает, как метеор гравитацией ближайшей планеты. Разжевывать я не стану. Показывать дорогу тоже. Эта битва унесла много жизней. Утром в тебя стреляли настоящими пулями. Лейми и ее соратники – не просто шайка владельцев недвижимости. Ты невинный свидетель, ступивший на территорию вражды. Сегодня ты ходишь по домам и продаешь энциклопедии, а уже завтра у тебя в руке пистолет, и местные деревенщины, сплевывая табак, называют тебя «брат Говард». Понимаешь?

– Думаю, да. Наверное, не стоит вдаваться в детали. Если это не рисунок Хокусая, меня здесь больше ничего не держит. Поеду обратно на юг.

– Ничего не держит, кроме угона машины, поврежденного колена… и, пожалуй, Сильвии.

Говард моментально покраснел и едва не бросился все отрицать. Впрочем, отрицать бессмысленно. Лучше уж промолчит. Ситуация и так не из легких, зачем усложнять. Дядя Рой вдруг обратился к нему серьезным тоном:

– Спрошу тебя еще раз, племянник. Хорошенько все обдумай, прежде чем ответить. Ты в деле или нет? Ты мог переждать в кафе, поедая глазированные пончики и размышляя о своей чертовой работенке в музее, но ты пошел с нами. Быть может, еще не поздно увезти тебя отсюда. Придется выбирать, на чьей ты стороне, придется решить, в деле ты или нет. Когда начинается ураган, только дурак сидит на заборе и смотрит. Ну, что скажешь?

Сильвия и тетя Эдит прошли на кухню. Сильвия переоделась в джинсы и свитер, причесала волосы и накрасила губы – готова ехать на работу. Поймав взгляд Говарда, она улыбнулась, затем, посмотрев на его колено, качнула головой, как бы говоря: «Что за выходки!» На кухне зазвенели чашки, и вскоре хлопнула задняя дверь.

– Я с вами, – сказал Говард, глянув на Сильвию. – Как же иначе. – Ему сразу полегчало, хотя он и почувствовал себя вдруг тайным агентом, которого отправляют на миссию с обрывками информации, поскольку слишком много ему знать нельзя. – Значит, рисунок достался Майклу Грэму, а Джиммерс, как мы предполагаем, его спрятал. Это я понял. Но откуда взялся аппарат?

– Его построила Гильдия с помощью Морриса и соратников. Изобрел машину помощник Морриса по имени Уильям Кибл, впоследствии известный в Лондоне производитель игрушек. Мыслил он крайне экстравагантно. Случилось это после нескольких лет жизни на Святой земле, когда битва была в самом разгаре. Рисунок хранили в поместье Морриса Ред-хаус в Аптоне, в графстве Кент; да и поместье построили исключительно для того, чтобы спрятать там рисунок. Про такое не расскажут в учебнике истории, потому что никто об этом не знает. Во дворе был кирпичный колодец с навесом из шифера, очень красивый. Там они его и держали – прямо в ведре. Все это придумал архитектор здания Филипп Уэбб. Как мне кажется, после смерти Рёскина устройство стали использовать для перемещения… некоторых ценных предметов. Чтобы спрятать их от врагов.