Бунич Игорь – В центре чертовщины

Слепя врага портативными прожекторами, рота “В” выбила немцев из одного прохода, но

тут же попала под убийственный огонь двух ручных пулемётов из поперечной галереи, о

существовании которой даже не подозревала.

Судя по схеме, противник занимал обширный район примерно милях в четырёх по

прямой от монастыря, и чтобы оцепить этот район, четырёх рот Окса было явно

недостаточно. Изумляясь технической революции в подземелье, я поинтересовался у Окса,

не провёл ли он железную дорогу до линии фронта.

— Вам полезно ходить пешком, Мак, во избежание одышки, — огрызнулся он.

Вид у Окса был весьма мрачен — двадцать четыре убитых, раненых и пропавших без

вести казались ему чрезмерной ценой.

— Я у Анцио потерял всего двадцать человек, — со злостью сказал Окс, — а в этих,

будь они прокляты, дырах, кажется, уложу весь батальон.

— Наша огромная военная машина совершенно не может работать без поддержки с

воздуха, — улыбнулся Генри Пал.

— Мне эта авиация нужна, как осколок в задницу, — отпарировал Окс. — Я её,

Генри, терпеть не могу, потому что наша авиация в большинстве случаев лупит по своим.

Вы помните, Мак, — обратился он ко мне, — как в сорок третьем на Сицилии по нам

жахнули наши собственные “Авенджеры”. Разбили полевую кухню и убили, сволочи,

повара. А, как выяснилось, они должны были атаковать немецкий войсковой транспорт в

Мессинском проливе.

— А что особенного, — понимающе кивнул головой Лу, — Полевую кухню очень

легко перепутать с транспортом. Труба дымит, пар идёт. А ведь, наверняка, Окс, вы не

подняли на ней “звёзды и полосы”.

— Да, не догадался, — засмеялся майор и снова стал серьёзным. — Мне не нужна

авиация, а вот если бы мне можно было применить огнемёты...

— А почему вы их не применяете? — спросил я. — Применяйте на здоровье.

— Но вы ведь сами сказали мне, Мак, — неуверенно произнёс Окс, — что вам нужны

пленные.

— Я думаю, что мне что-то останется и после огнемётов, — помимо воли во мне

рождалось раздражение на свою глупость. — С каких пор, Окс, вы так заботливо

выполняете мои рекомендации? Не заставляйте меня верить в то, что вам не безразлично,

сколько пленных мне удастся допросить. Ведь дело совсем в другом, не правда ли, Окс?

— Да, — ответил честный майор.

— Так её там нет. Уверяю вас, Окс.

— Как вы можете это утверждать, Мак?

— Я знаю, что говорю. Выдвигайте огнемёты на позиции.

— Ну, смотри, Джерри, если...

— Я получил новые данные в Неаполе, Окс.

— Все данные, полученные по линии вашей службы, обычно не стоят ни шиша.

— Благодарю вас, Окс. Но огнемёты вы применяйте.

— Когда получу точные доказательства, что в этом районе нет Элен.

— Вы мне не верите, Окс?

— Я слишком давно знаю вас, Мак.

— Майор Окс, не заставляйте меня напоминать, что ваш батальон придан в моё

распоряжение.

Окс удивлённо посмотрел на меня, потемнел и совершенно неожиданно проревел:

— Слушаюсь, сэр. — А затем, подойдя ко мне вплотную, сказал вполголоса:

— Ты знаешь, Джерри, если бы на твоём месте был кто-то другой, я просто приказал

бы вышвырнуть его из монастыря. Считай, тебе повезло, что мы вместе копали носами

песок на сицилийских пляжах. Говори, сукин кот, ты точно знаешь, что там нет Элен? Что

она не в их руках? Только не ври, Мак.

— Точно не знаю. Но если она у них, Окс, не кажется ли тебе, что смерть могла бы

стать для неё избавлением? Или ты забыл, с кем ведёшь бой?

Окс внимательно поглядел на меня, затем, не сказав ни слова, надел каску и дал Палу

знак убрать схему с надгробия. Я машинально прочёл надпись на плите, усеянную

окурками сигарет и банками из-под пива, с помощью которых офицеры Окса взбадривали

свою оперативную мысль:

“Смиренный инок и божий раб Маркалачелло Тодзиолли покоится в мире с лета 1294

от P.X.”

Дата была написана римскими цифрами, и я с трудом её разобрал. Я вздохнул,

подумав, что надгробие тринадцатого века всё же заслуживает лучшей участи, чем быть

обеденным столом или тактическим планшетом. Я вспомнил, что даже Кессельринг

объявил Рим открытым городом. Впрочем, Кессельринг, не будучи дураком, просто спасал

себя от вполне заслуженной петли.

Мои сентиментальные мысли были прерваны Лу, который подавал мне автомат

Томсона. Я повесил его на шею и сунул в карман запасной рожок. Короткие слова команды

— и бездельничавший взвод, предшествуемый проводником с овчаркой, устремился в

проход. Окс, Лу и я замыкали строй. Генри Пал поднялся наверх в монастырь, чтобы

отдать какие-то распоряжения.

Ещё издали, на подходе к линии оцепления, я услышал бесстрастный голос боевого

громкоговорителя, вещающего с пластинки образца сорок второго года, когда немцев

пытались запугать потенциальной мощью союзников.

— Как вы умудрились не разбить эту пластинку с сорок второго года? —

поинтересовался я у Окса.