Бунич Игорь – В центре чертовщины

катакомбам, это сама Смерть. Рихтер запретил нам связываться с ней, но мы уже дошли до

такого состояния, что нам было всё равно. Солдаты продолжали кидаться на неё и умирали

с каким-то умиротворённым выражением лица. Человек сорок пропало без вести. Вряд ли

они дезертировали или заблудились. Она их увела куда-нибудь.

И вот несколько дней назад я стоял на посту с шарфюрером Карпом Тоделбергом.

Людей не хватало, и унтер-офицеров выставляли на посты, как рядовых. И мы снова

увидели её, но на этот раз не одну. Она вела за руку девушку в американской военной

форме. Обе шли быстрым шагом, молча, держась за Руки. Мы прижались к стене, но она

не обратила на нас внимания. Она вообще никогда не обращала на нас внимания, если мы

её не трогали.

“Двое”, — прошептал Тоделберг.

Я ничего не ответил.

“А куда они пошли? — спросил Карл, — это ведь тупиковый ход”.

Действительно, я как-то упустил из виду, что проход, по которому они шли,

сворачивал влево и метров через пять заканчивался тупиком.

“Карл, — сказал я, — хочется посмотреть, что они там делают в этом тупике”.

“Ты погибнешь”, — ответил он.

"Не один ли чёрт, — махнул рукой я, — всё равно мы все подохнем здесь. Днём

раньше — днём позже, какая разница”.

Светя ручным фонарём, я дошёл до тупика, но никого не обнаружил. И только у

самой стены нашёл этот значок и пистолет. Мы доложили Рихтеру, и он очень резонно

заметил, что уж теперь-то американцы перевернут этот лабиринт вверх дном, а нам

остаётся только подороже продать свою жизнь и тщательно спрятать архивы. Остальное

вам известно. Ну, как вам нравится моя история, господин майор?

— Очень нравится, Дилле, — сказал я. — А сможете ли вы отыскать этот тупик?

— Если вы выведете меня на ту площадь, где у нас стояли ёмкости с водой, то смогу.

Значит, вы верите мне?

— Верю. У вас вряд ли хватило бы фантазии придумать такую историю. Вы поведёте

нас туда сегодня же, Дилле.

— Я очень устал, — начал было он, но я резко оборвал его:

— Это никого не интересует, Дилле!..

II

Пока я беседовал с Эрнстом Дилле, произошло немало событий. Лу вытряхнул душу

из Рихтера. Тот было заупрямился, но когда в помещение, где его допрашивали, вошёл Окс

и мрачно на него взглянул, штурмбанфюрер сразу почувствовал желание говорить правду и

только правду, ничего не утаивая и не добавляя. Один из мешков драгоценного архива был

уже доставлен на поверхность, и Лу бегло ознакомился с его содержимым.

— Ну, и как? — поинтересовался я.

— Ерунда, — ответил Лу. — Конечно, любые архивы представляют ценность, но если

эти и представляют, то только для историка, который будет описывать операции в Ливии и

Северной Африке. Обычные армейские документы. Сидеть из-за них три года под землёй

явно не стоило.

Рихтер, может быть, лишь с несколькими ничего не значащими подробностями

повторил рассказ Дилле, но ни словом не упомянул о Елене Спарроу. Я рассказал Лу о

разговоре с обершарфюрером. Лу согласился, что на этот счёт надо потолковать с

Рихтером.

Мы прошли в одну из келий, которая временно служила камерой для бывшего

штурмбанфюрера. Рихтер сидел на табурете и ковырял вилкой в банке с тушёнкой. Вид у

него был не лучше, чем у Дилле. Но от повязки он отказался, только временами тёр глаза

или на некоторое время закрывал их рукой.

— Чепуха, — сказал он. — Солдатские галлюцинации.

— Но все видели одно и то же, — возразил я,

— Просто у них слабая фантазия, — видно, штурмбанфюрер был не очень высокого

мнения о своих подчинённых. — Одни придумали, а другие подхватили.

— Сами-то вы её видели? — спросил Лу.

— Нет, конечно, — потёр рукой глаза Рихтер. — У меня достаточно крепкие нервы.

Когда я выходил на посты, часовые говорили, что она не появляется, так как боится

начальства. — Он слабо улыбнулся.

— Но ведь ваши люди гибли при встречах с ней? — сказал я.

— Мало ли от чего они могли погибнуть, — отмахнулся Рихтер. — В таких условиях

это очень просто. Вспышка безумия и паралич сердца.

— Значит, вы не верите в эту историю?

— Абсолютно. Я даже не совсем вас понимаю, господа. Что вы ей так

заинтересовались. Средневековая легенда, не более того.

— Однако, — напомнил я, — выслушав доклад обершарфюрера Дилле о том, что она

шла по лабиринту с девушкой, одетой в нашу форму, вы сразу же приняли меры

предосторожности и укрепили оборону.

— Ну, это вовсе не в связи с этой легендой, — запротестовал он. — Вряд ли бы

солдатам стали мерещиться девушки, одетые в американскую форму. Военная форма —

это уже реальность. Из доклада Дилле я понял только одно: американцы прочёсывают

лабиринт.

— Послушайте, Рихтер, — не выдержал я, — у нас пятнадцатимиллионная армия.

Неужели вы думаете, что мы посылаем девушек прочёсывать лабиринты?

— Я не знаю ваших порядков, — невнятно пробормотал он.

В общем-то, Рихтеру терять было нечего. Он уже сознался в том, что именно его

люди расстреляли военнопленных, участвовавших в разгрузке крейсера “Бартоломео ди-