Бунич Игорь – В центре чертовщины

Предмет, привлёкший моё внимание у стены, оказался пуговицей с парадного

офицерского кителя нашей армии, что ещё раз подтверждало рассказ Дилле. Мы

обменялись впечатлениями. Джордж сказал, что он видел фигуру точно, но была ли это

Елена Спарроу, он сказать не может. Окс сказал, что это был скорее мужчина, во всяком

случае, ему так показалось. Но не в этом дело. Зря мы струсили и не дали ему схватить эту

фигуру, кем бы она ни была. Я заметил, что мне было бы очень прискорбно присутствовать

на его, Окса, похоронах. На что великолепный Окс огрызнулся, что он очень сожалеет, что

не успел меня придушить, хотя всю жизнь только об этом и мечтал. Проводник признался,

что ещё никогда его овчарка не вела себя столь позорно, как сегодня. “Рейнджеры”

пожимали плечами. Некоторые видели женскую фигуру, другие успели заметить только

слабое свечение. Солдат, открывший огонь, признался, что он не очень целился и,

вероятно, промазал, хотя с такого расстояния промазать было немыслимо.

Лу задумчиво протёр свои очки и предположил, что, вероятно, сама атмосфера

катакомб способствует галлюцинациям. Ведь как образовались эти катакомбы? Благодаря

добыче олова и свинца, а пары этих металлов, как известно, очень неблагоприятно влияют

на нервную систему. А когда нервная система выходит из формы, человек может увидеть

всё, что он хочет. И даже не один человек, а целая группа. А мы очень хотели увидеть

Елену Спарроу, вот мы её и увидели. Я спросил Джорджа, как в его теорию вписывается

пуговица Элен. Джордж сказал, что он вовсе не утверждает свою правоту, а пытается хоть

что-то объяснить. А я со своими вопросами могу проваливать ко всем чертям. Он и без

меня знает, что в этой истории много необъяснимого. Окс неожиданно снял каску, положил

её на стол и, сев на табурет, заявил, что будь он проклят, если поднимется с места раньше,

чем мы расскажем ему от начала до конца всю эту чертовщину. Ему надоело чувствовать

себя идиотом.

Мы поведали ему всё, не опустив даже мелких деталей, не столько ради того, чтобы

информировать Окса, сколько для обобщения всей имеющейся в наших руках

информации. Выслушав нас, Окс почесал затылок и заметил, что никогда бы не поверил,

что в наше время могут случаться такие истории.

— И что вы думаете по этому поводу, Мак? — спросил он.

Я честно развёл руками.

— А не может ли быть, — продолжал Окс, — что эта самая Елена Спарроу работала

на немцев? Отбросьте всю шелуху из показаний Блюммена, который просто водил вас за

нос, как мне кажется, и получается, что Спарроу была связной между группой Рихтера и

поверхностью. Старинную легенду немцы приспособили к создавшейся обстановке,

проинструктировали солдат и тому подобное. Чтобы разобраться в ситуации, им наверняка

нужен был язык, вот она и привела к ним Элен, которую эти мерзавцы, наверняка, убили.

— А показания аббата Спарроу? — спросил я.

— Аббат просто лгал, спасая свою сообщницу.

— А его смерть?

— Случайное совпадение. Документы концлагеря Маутхаузен, показания Блюммена

и прочее — всё сфабриковано, чтобы сбить нас с толку. Кстати, очень умно придумано, что

на неё нельзя кидаться, можно погибнуть. Видите, вы сегодня не дали мне схватить её, и я

вдобавок ещё разбил себе морду. — Окс потрогал пальцами пластырь на своей скуле.

— Но какова в таком случае цель всей этой карусели? — спросил я. — Если они

затеяли такую гигантскую по масштабам, такую скрупулёзно обдуманную операцию, то

ведь не ради этих пачек туалетной бумаги, которые охранял отряд Рихтера.

— Мне кажется, — сказал Окс, — что все эти шутки, средневековая чепуха, вся

операция, построенная вокруг старинной легенды, трупы наших военнопленных, эсэсовцы

Рихтера, засевшие в катакомбах, воскресший из мёртвых Блюммен — всё это какие-то

отвлекающие действия. Нас уводят в сторону от главного, от... — майор помолчал. — А вы

уверены, Джерри, что это проклятое итальянское золото — действительно цель

задуманной операции? Может быть, цель совсем в другом.

— В чём же? — спросил я.

— Я мало знаком с контрразведкой, — сказал Окс, — но до войны я занимался

вопросами психологии и даже преподавал эту науку одно время в Далласском

университете. (Окс — психолог, вот бы никогда не подумал!). Посмотрите, ребята, что

получается, — продолжал “рейнджер”, расстёгивая портупею и снимая пояс с пистолетом.

Он положил кобуру на стол и посмотрел на нас с хитрым прищуром.

— А почему бы нам не выпить по этому случаю? Джаккобс! — проревел он.

В келью вошёл здоровенный негр, как выяснилось, вестовой Окса, и через минуту на

сколоченном из досок столе уже красовалась бутылка виски, пластмассовые рюмки и

несколько банок консервов.

— Меня чертовски заинтересовала эта история, — продолжал Окс. — И хотя я ещё не

изучил все тонкости дела, я уже вижу одну странность. Допустим, что Елена Спарроу

работала на немцев. Тогда, похищая Элен, она должна была понимать, что этим поступком