Буря слов 3

Люси открепила полумаску. Подошла к зеркальной стене, и её поверхность тут же украсила россыпь уведомлений: советы по избавлению от ранних морщин, реклама пластического хирурга в квартале от дома, распродажи латекса и гологра-шмоток в Доме высоких иллюзий…

Одна команда заставила советчика заткнуться. Стена очистилась и стала показывать лишь Люси – голую Люси, что смотрела на свои стальные руки и остатки плоти, не тронутой давней катастрофой.

Вспомнился рисунок. Пьяный художник не успел нарисовать её всю.

«Псих», – мысленно повторила Люси и пошла к кровати.

«И я – псих», – подумала она, ложась. Кровать загудела, считывая её показатели, анализируя возможные изменения за день: состав пота, вес, густоту волос. Маленькие пальчики коснулись спины, чтобы помассировать уставшие мышцы; замерцал нейрочип на виске.

Люси закрыла глаза. Она знала, что сегодня снова будет особая ночь. Ногти тронули уродливый шрам на шее.

Скоро. Совсем скоро.

«Я пойду тебя искать».

Берлога затихла, слушая дыхание хозяйки.

«Привет, кошмар», – ускользая в темноту, ещё успела подумать Люси.

И кошмар начался.

***

– Люси, милая… Что с тобой? – тревожно спросил босс.

Люси скривилась и не ответила. Босс вздохнул. Он давно привык к её мрачности, скрытности и нелюдимости. Привык к молчанию и хорошей работе. Сильный индивидуалист, Люси Доу не брезговала сверхурочными, работала без особого огонька, но успешно. Одна из лучших специалистов их Бюро, Люси создавала системы умных домов, населяла их оригинальными роботами и добавляла «вирта», что мог менять интерьер по желаниям заказчиков. Но в последнее время…

– Не скажешь? Ладно. Но мне кажется, тебе надо отдохнуть.

«Нет», – на полумаске зажглось ярко-алое слово. Боссу будто отвесили пощёчину.

Он поёрзал в кресле, побарабанил пальцами по столу. И перешёл в решительное наступление:

– Люси, так нельзя. Я видел твои последние разработки. Все эти шипы, щупальца… – босса передёрнуло. – Это не дело, Люси. Кому нужны такие домашние роботы?

– Увольняете? – скрипуче спросила Люси, снизойдя-таки до нормального разговора.

– Конечно, нет! – махнул рукой босс, явно обрадованный, что с ним пошли на контакт. – Просто хочу, чтобы ты взяла отпуск. Слетала в другой город, набралась новых впечатлений. Чтобы всё снова…

– …Стало, как раньше, – бесстрастно договорила Люси.

– Вот именно! – босс подался вперёд через стол. Накрыл её кулак пухлой ладошкой. – Люси, я вижу, что ты стала ещё мрачнее. Что случилось? Что происходит в твоей голове?

Резко встав, Люси молча подошла к огромному окну. Город мерцал тысячами кислотных огней, под мостом танцевали пьяные подростки, на окраинах дрались за запчасти бездомные киборги.

– Что в твоей голове, Люси Доу?..

Люси зажмурилась.

В её голове боль и крики. Девочка с ампутированными руками. В её голове шрамы и одно-единственное имя. Приют и чужая, данная ей фамилия – «Доу».

– Я хочу помочь…

– Вы тут ничем не поможете.

Люси открыла глаза. Губы её сошлись в узкую линию, Город в окне пропал, явив то, что когда-то было. Прошлое с его недоверием и отсутствием друзей, детством среди нелюбимых и… яростью, что смерчем крутилась внутри. Желание мести. Желание узнать, почему. Обрывки воспоминаний.

С тех пор прошло много лет. Протезы рук стали куда продвинутей. Люси, что полюбила роботов больше людей, Люси, что нашла приличную работу, могла позволить себе многие модификации и даже оплатить пластику. Но она сохранила шрамы – как и кошмары, с каждым разом вгонявшие её всё в бо́льшую депрессию.

Люси чувствовала: её хотел убить кто-то близкий. Кто-то, кто решил, что она не выжила, и поэтому не стал искать.

Именно его, теряясь в кошмарах, искала Люси.

Всякий раз, анализируя новый записанный кошмар, полный сюрреализма, образов прошлого и настоящего, она пыталась выхватить из него ниточку, ведущую к нему. Пыталась собрать пазл, отказываясь от таблеток, способных подарить ей сладкий сон без сновидений.

Но год шёл за годом, кошмар за кошмаром… Пазл не складывался. Люси мрачнела, Люси гналась за призраком.

И ей становилось всё хуже.

***

…В «Побеге из Рая» пахло синтетикой, жратвой и похотью. Пёстрая публика развлекалась как могла: кто-то, жуя копчёных червяков, пялился на сцену, где на пилоне вертелись знаменитые Лилит и Ева – стальные ноги и намасленные груди; кто-то обсуждал грядущий бой в «Аду», делая ставки, а кто-то, как Люси, сидел в баре.

– Ещё, – потребовала она, стукнув стаканом по стойке.

Бармен прищурился.

– Уверена?

– Уверена, – подтвердила Люси. – Как в том, что эти две дуры, – тычок большим пальцем за спину, – сейчас прыгнут в зал.

Позади послышались крики восторга и одобрительный свист.

– О’кей, – хмыкнул бармен, подливая в стакан порцию тёмного, как чернозём, пойла, и добавил: – Паршиво выглядишь, Люси. Как будто…

– Скоро сдохну? – криво усмехнулась она.

Бармен улыбнулся.

– Вот именно.

Видимо, опьянение дошло до нужной стадии, развязав ей язык. Даже полумаску применять не хотелось. Впрочем, здешний бармен был из малого числа людей, к которым Люси относилась чуть ли не с симпатией.

– Устала от такой жизни? Понимаю… На самого иногда накатывает.