Бусидо. Кодекс чести самурая

Одна из причин провала деятельности миссионеров в Японии заключается в том, что большинство миссионеров чрезвычайно невежественны почти во всем, что касается нашей истории. «Какое нам дело до летописей язычников?» – говорят некоторые и тем самым отдаляют свою религию от образа мыслей, которого мы, наши отцы и деды придерживались в течение многих прошедших веков. Насмехаться над историей целой страны! Как будто путь развития любого народа, даже самого малоразвитого племени африканских дикарей, не знающих письменности, не есть страница общей истории человечества, написанной рукой самого Господа. И канувшие в лету народы – лишь палимпсест, который предстоит расшифровать проницательному взору. Для философского и благочестивого ума сами народы – знаки божественной каллиграфии, ясно вычерченные черным по белому, словно на их коже; и, если такое сравнение уместно, желтая раса являет собой драгоценную страницу, расписанную золотыми иероглифами! Не признавая пройденный народом путь, миссионеры заявляют, что христианство новая религия, тогда как, по-моему, это «стародавняя история», которая, если изложить ее понятными словами, – то есть, словами, знакомыми и привычными в рамках нравственного развития народа, – легко завоюет место в людских сердцах независимо от расы и национальности.

Христианство в американской или английской его форме – в котором больше англосаксонских причуд и прихотей, чем благодати и чистоты Учителя, – слишком слабый отросток, чтобы прививать его к стволу бусидо. Должен ли проповедник новой веры вырвать с корнем все растение, чтобы посеять семена Евангелия в опустошенную почву? Этот героический процесс, вероятно, возможен (например, на Гавайях, где, как известно, воинствующая церковь всецело преуспела в накоплении богатств и уничтожении туземного народа), но решительно немыслим в Японии, нет, к подобному процессу никогда не прибег бы Иисус, создавая свое царство на земле. Полезно будет принять слова близко к сердцу одного благочестивого человека, верного христианина и видного ученого: «Люди поделили мир на языческий и христианский, не подумав, сколько добра могло таиться в первом и сколько зла могло примешаться ко второму. Они сравнили лучшую часть себя с худшей частью своих соседей, идеал христианства с разложением Греции или Востока. Они не стремились к беспристрастности и довольствовались накоплением всего, что можно было сказать в похвалу себе и в осуждение другим формам религии»[198].

Но какие бы ошибки ни допускали отдельные люди, нет сомнений в том, что фундаментальный принцип исповедуемой ими религии – это сила, с которой мы должны считаться, размышляя о будущем бусидо.

XIX

Будущее Бусидо

Фундаментальные принципы религии, которую исповедуют отдельные люди, без сомнения, сила, которую следует учитывать при рассмотрении будущего бусидо, дни которого как будто уже сочтены. Зловещие признаки тому мы видим повсюду. И словно этого мало, против него ополчились внушительные силы.

Мало найдется исторических параллелей более оправданных, чем сравнение европейского рыцарства и японского бусидо, и если история повторяется, то и второму суждена участь первого. Конечно, специфические причины и местные особенности, приведшие к упадку рыцарства, которые перечисляет Сент-Пале[199], неприменимы к условиям Японии, но более общие тенденции, подточившие основы европейского рыцарства в Средние века и более поздние эпохи, разумеется, способны уничтожить и бусидо.

Одно из примечательных отличий европейского опыта от японского заключается в том, что в Европе рыцарство, изжив себя в обществе, нашло прибежище в церкви и тем самым вернулось к жизни, тогда как в Японии не существовало религии, достаточно мощной, чтобы его подкрепить, а потому с исчезновением феодализма – матери бусидо, оно оставшись сиротой, было вынуждено справляться собственными силами. Существующая в данный момент сложная военная организация могла бы взять его под крыло, но, как известно, современные способы ведения войны не предполагают его дальнейшего развития. Синтоизм, питавший его во младенчестве, сам отошел в прошлое. Седовласых мудрецов Древнего Китая вытесняют интеллектуальные парвеню вроде Бентама и Милля[200]. Уже выдвинуты и распространяются этические теории удобного толка, потакающие шовинистским тенденциям нашего времени и потому считающиеся приспособленными для его нужд, но пока их визгливые голоса слышны только со страниц желтой прессы.