Часы и голоса

Приходит старость. С ней не так легкоНам справиться, бредем в ее мы сети.А наша юность где-то далеко,Как будто даже на другой планете.И кажутся каким-то дальним сномКартинки из «Руслана и Людмилы»,Деревья сада, двухэтажный домИ женский образ — бесконечно милый.Что может быть чудесней слова «мать»?О, сколько губ, трепещущих и нежных,Не уставали матерям шептатьО самых первых чувствах белоснежных!О, сколько слез горячих, как огонь,Жгли щеки детские и днем и ночью!Слез не собрать теперь в одну ладонь

И не увидеть никогда воочью.Любимая, не уходи… Постой!Ты для меня всегда была святыней,И на пути, завещенном тобой,Как в раннем детстве, я стою поныне.Вот почему я этот мир люблю,Овеянный воспоминаньем детства.Вот почему я подошел к КремлюВ семнадцатом году с открытым сердцем,Как подходил я к матери младенцем.

1948

Тбилиси

Курьерский поезд

Курьерский поезд опоздать не мог,Он несся вместе с запахом полыни

И за собою по степи волокПолотнища небес прозрачно-синих.А на ветру твой шелковый платокЛаскал меня пушистой бахромою.О большем счастье я мечтать не мог —Я был с тобою, ты была со мною.Курьерский поезд опоздать не мог.Года прошли, но поезд не приходит.Шестой десяток лет уж на исходе,А поезд мчится призрачным волчкомС ветрами, с пылью, с запахом полыниИ с материнским шелковым платком,Неведомою силою влеком.Дрожит окно. Тебя на свете нет.Стал стариком когда-то нежный отрок.

А поезд мчится в грохоте планетПо расписанью или недосмотру?Вновь снежные хребты календарейМелькнут в глазах, как прежде это было.В вагоне том же, в той же тишине,Прижмется отрок к матери своей,Святую радость рассказать не в силах,И это чувство передастся мне,Оно проникнуть может и в могилу.Курьерский поезд опоздать не мог,Он не пришел, и все ж — не опоздал он.Не потому ль, что не было вокзала,К которому он мог прийти бы в срок.В окне еще сверкает твой платок,Как молодости вечное начало.

Курьерский поезд опоздать не мог.

1949

«Ледяное поле. Я иду один…»

Ледяное поле. Я иду одинСредь полярной ночи и полярных льдин.И звезда, что в раннем детстве снилась мне,Не горела больше в черной вышине.Нет, ее не сняли сказочным копьем —В этом мире вовсе не было ее.Ледяное поле. Я иду одинСредь полярной ночи и полярных льдин,Только ты, родная, в горечи земнойРядом, как живая, день и ночь со мной.

1949

Тбилиси

«Явись ко мне сквозь тысячи миров…»