Часы и голоса

Не видел я кораллового рифаИ жемчугов Дахлакских островов.Не орошал слезами труд сизифовИ не мелькал, кляня в душе улов,Средь черных волн ныряющих голов.Но я познал, как некогда Овидий,Всю глубину волнений и тревог.Мне кажется, что я когда-то виделМорское дно, небесный потолок,Что я нырял, как сомалийцы, в море,Вылавливая жемчуг для купцов,А для себя и для других ловцов —Одни крупинки девственного горя,Что я стоял над сомалийцем юным,

Когда нагим лежал он на песке,Безмолвно, в неосознанной тоске,Отдав дыханье европейским гуннам,Жемчужины сжимавшим в кулаке.Века прошли, но предо мной стоятПустые шхуны, выстроившись в ряд,На трупы деревянные похожи.Меня зовет ребенок чернокожий,Свершающий последний свой улов,Без горьких жалоб и без укоризны.На мертвый жемчуг обменявший жизнь.

1958

Провинциальный городок

Как жаль мне тех, кто не жил никогда

В глухих провинциальных городах,Кто не дышал нетронутой травою,Припав к земле кудрявой головою;Кто не встречал на улице коров,Не подбирал заржавленных подков,Кто не глазел на двухэтажный дом,Как будто мир весь помещался в нем;Кто не гулял в провинциальном сквере,Где все, казалось, было на фанере,Кто не впивал с восторгом в детском взореЦвета афиш на сгорбленном заборе;Кто не сжимал в своей руке пятакУ входа в цирк средь записных зевак;Кто не бежал за бочкой водовоза,

С румяных щек стирая наспех слезы;Кто не смотрел на пламя фонарей,Как на глаза неведомых зверей;Кто по ночам не вздрагивал во снеИ кто лица не подымал к луне,Кто не бродил за городской чертой,Пронизанный необычайною мечтой.

2 марта 1958 г.

Проносятся птицы

Проносятся птицы с безудержным пеньем,Мтацминда их буйным весельем взволнована,Проспект Руставели в их полном владенье,Деревья пронизаны яростным гомоном.О, как мне знаком их неистовый щебет!

Скажи, не с тобой ли мы в Южной ОсетииШумливые стаи их видели в небеВ те дни, когда всех был счастливей на свете я?Я слушаю их беспрерывное пенье,Овеянный с гор набегающим воздухом,Как самое лучшее стихотвореньеИз всех, в этом мире когда-либо созданных.Не может смутить их порыв ликованьяНоябрьское небо с окраскою оловаИх песнь, перешедшая в гимн мирозданья,Как счастье огромное, кружит мне голову.

1959

Тбилиси

В Гурии