Чехов и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Рассказывая о знакомстве Чехова с Леопольдом Берн штамом, отметим — как один из казусов в истории русско-еврейских культурных связей (sic!), что этом скульптор-еврей, большую часть жизни проведший в Париже, являлся исключительно востребованным в царской России. Он исполнил знаменитые бюсты Ф. М. Достоевского (по посмертной маске, 1881 г.), М. Е. Салтыкова-Щедрина (нач. 1880-х гг.; установлен в 1900 г. на могиле писателя), Д. И. Фонвизина, А. С. Пушкина и А. Н. Островского для фойе Александринского театра (нач. 1880-х гг.), памятник А. Г. Рубинштейну (установлен в 1902 г. в фойе Петербургской консерватории), А. С. Пушкину (1911 г.; ныне у Египетских ворот в г. Пушкин) и Петру I: «Петр I целует инфанта Людовика XV» (установлен в 1902 г. в Петергофском парке, не сохр.), «Петр I спасает утопающих в Лахте в 1724 г», «Петр I обучается в городе Саардаме в Голландии корабельному делу в 1697» («Царь-Плотник»; установлены в 1909 и 1910 гг. на Адмиралтейской набережной; сняты в 1918 г.; копия последнего установлена там же в 1996 г.).

Бернштам — «любимый скульптор государя императора Николая II», — см. [СЕВЕРЮХИН], портретировал как самого Государя, так и членов императорской семьи (1896). Последней работой, выполненной им для Ст. Петербурга, является бюст Александра III (установлен в 1914 г. в сквере Русского музея, снят в 1918 г.).

В конечном итоге выбор Чехова был сделан в пользу Марка Антокольского, о чем он сообщил из Парижа П. Ф. Иорданову 16 (28) апреля 1898 года:

Многоуважаемый Павел Федорович, сегодня я был у Антокольского и сделал, кажется, больше, чем нужно: во-первых, завтракал и дал слово, что приду завтракать еще послезавтра, и во-вторых, получил от Антокольского для нашего будущего музея «Последний вздох», овал из гипса, верх совершенства в художеств<енном> отношении. Голова и плечи распятого Христа, и чудесное выражение, которое меня глубоко растрогало. Этот подарок будет выслан малою скоростью. Упакуют здесь хорошо, и остается только пожелать, чтобы не разбили в таганрогской таможне.

Что касается Петра Вел<икого>, то я того же мнения, что и Вы. Это памятник, лучше которого не дал бы Таганрогу даже всесветный конкурс, и о лучшем даже мечтать нельзя. Около моря это будет и живописно, и величественно, и торжественно, не говоря уж о том, что статуя изображает настоящего Петра, и притом Великого, гениального, полного великих дум, сильного.

Дальнейшее излагаю по пунктам:

1) Эта статуя была куплена Александром III и в настоящее время стоит в Петергофе.

2) Антокольский говорит, что 20 тысяч достаточно. Гранитный пьедестал будет стоить около 5–6 тысяч приблизительно, бронза от 12 до 15 тыс. Ант<окольский> надеется, что всё обойдется даже дешевле 20 тыс.

3) Сколько возьмет сам Антокольский? По-видимому, ничего.

4) Статуя имеет 3¾ арш. Для Таганрога, как говорит Ант<окольский>, ее придется увеличить до 4 арш.; это для того, во-первых, чтобы не повторить петергофской статуи, и, во-вторых, для того, чтобы монумент был солиднее. Увеличение в объеме обойдется дороже на 3 тыс. (но в общем не дороже 12–15 тыс.).

5) Фотография будет выслана Вам на днях.

6) Адрес Антокольского: 71 avenue Marceau, Paris. Зовут его Марк Матвеевич.

7) Я пробуду в Париже еще 10 дней и, буде пожелаете, могу позавтракать у Ант<окольского> еще хоть пять раз, что при состоянии моего желудка (катар) не совсем легко. К Вашим услугам. Мой адрес: hôtel de Dijon, rue Caumartn, Paris. Для телеграмм: Paris hôtel Dijon Tchekhof.

‹…›

Желаю Вам всего хорошего и жму руку.

Ваш А. Чехов.

Интересно, что несколькими месяцами позднее — 26 декабря 1898 г. Чехов писал из Ялты П. Ф. Иорданову, желавшему иметь для таганрогской библиотеки его портрет:

…в Париже хотел лепить меня известн<ый> скульптор Бернштам — и я не дался. Теперь, когда буду в Париже, непременно попозирую у Бернштама и его работу пришлю в библиотеку.

«Попозировать» у Бернштама Чехов, к сожалению, не успел, а вот его друг — патентованный юдофоб Алексей Сергеевич Суворин, этой возможностью воспользовался. В 1891 г. Берштам в Париже выполнил в бронзе его бюст, который затем был установлении в нише надгробия на могиле Суворина (Никольское кладбище, СПб.).

Другим казусом русско-еврейских культурных отношений является тот факт, что столь нелюбезный сердцам «истинно русских» патриотов Марк Антакольский стал единственным в истории отечественного искусства скульптором, изваявшим прижизненные портреты двух последних представителей царствующего дома Романовых), императоров Александра III (1897–1899) и Николая II (1896), и их жен — императриц Марии Федоровны (1887) и Александры Федоровны (1896). Кроме того, в истории искусства он прославлен и как автор наибольшего числа изображений и памятников русским государям: Ярославу Мудрому (1889, майолика), Ивану IV Грозному (1871), Петру I (1872, памятники открыты в 1887 — Петергоф, 1909 и 1910 — СПб.; 1911 — Таганрог, 1914 — Архангельск, 1957 — Шлиссельбург), Екатерине II (1897, открыт в 1902 — Вильнюс), Александру II (1896, открыт в 1910 — Киев, и 2002 — СПб.).