Человек из Назарета

– Допустим, Бог – он всех, дескать, накормит. А как же умирающие от голода, которых я в своей жизни немало повидал? Почему Бог для них ничего не сделал?

Глава 5

Иисус, сопровождаемый своими восемью учениками, под утро высадился на берегу неподалеку от Капернаума (лодочник, уже более приветливый, заметил, что число спутников Иисуса выросло вдвое), где его уже ждали два человека, в которых Андрей и Филипп узнали Иакова и Варфоломея, учеников Иоанна Крестителя. Иаков подошел к Иисусу и сказал:

– Господин мой! Ты знаешь, откуда я пришел!

– Он по-прежнему в тюрьме, верно? – спросил его Иисус. – И живой, так?

– Да, – кивнул Варфоломей. – В тюрьме, но силен и полон огня.

Варфоломей, которому перевалило за тридцать, отличался почтительностью. Во взгляде его давно поселилась озабоченность за судьбу учителя. Иаков же, двадцатилетний молодой человек, был всего на дюйм ниже ростом Иисуса, а речь его, даже в состоянии спокойствия и удовлетворения, отличалась особой агрессивностью.

– Он боится, что осталось ему недолго, – сказал Иаков. – А потому велел нам присоединиться к тебе.

– Итак, зовут тебя Иаков, – проговорил Иисус. – Но у нас уже есть один Иаков. Вот он друг. Как же мне звать тебя?

– Меня иногда зовут Малыш Иаков, – заявил Иаков, нахмурясь. – Хотя, по-настоящему малыш – это тот, ваш Иаков.

– Малышом Иаковом будешь ты, – улыбнулся Иисус. – А что ты делал до того…

– До того, как встретил Иоанна? Боролся некоторое время на ярмарках. Сейчас стыжусь этого, но некоторое время работал у мытаря, выбивал деньги из должников.

Матфей понимающе кивнул.

– А вот Варфоломей у нас тут всех превзошел, – продолжил Маленький Иаков. – Образованный, умный.

Варфоломей пожал своими узкими плечами:

– Ничего подобного. Я, конечно, знаю кое-что о травах и настоях. Меня здесь зовут знахарем, и у меня получается лечить, но не такой уж я и известный. Да, перед тем как мы к вам присоединимся, если вы, конечно, нас возьмете к себе, мы должны снестись с Иоанном и сообщить ему о новостях.

– Ты имеешь в виду новости о Царствии? – переспросил Иисус. – Ну что ж, скажите ему, что слепые прозревают, прокаженные излечиваются, глухие обретают слух, мертвые восстают из посмертия, а бедняки обретают надежду. Скажите ему также, что имя его, что бы с ним ни случилось, будет звучать и в самых отдаленных уголках Царствия Божия. Нет среди людей, рожденных от смертной женщины, более великого человека, чем Иоанн Креститель. Скажите ему так. И возвращайтесь. Вы без труда меня здесь найдете.

– Учитель! – нахмурился Малыш Иаков. – Есть еще один вопрос.

Смущенно переступая с ноги на ногу, он продолжил:

– Когда древних пророков, которые вершили великие дела, бросали в темницы, к ним являлись ангелы и их освобождали. Можно ли сделать так… Ты понимаешь, что я имею в виду. И это – не только я. Мы с Варфоломеем беседуем об этом постоянно.

Иисус покачал головой:

– Нет. Он обязан нести свою ношу, как я понесу свою, когда придет время. Полная горечи чаша да не минует его, и в этом состоит залог величия Иоанна в Царствии Божьем. Идите и скажите ему, а потом возвращайтесь.

– Ты, конечно… Мы надеялись, что ты… – пробормотал Варфоломей.

– Он имеет в виду, что мы предполагали, будто силы небесные… – подхватил Малыш Иаков, глядя на Иисуса с таким выражением лица, как будто готов был его ударить.

– Вы его любите, – оборвал его Иисус, – а потому давайте не будем говорить ни о каких предположениях. Идите! Бог в помощь!

Но еще до того, как Малыш Иаков и Варфоломей смогли добраться до Иерусалима, Иоанна, совсем исхудавшего, грязного и больного, вытащили из его темницы. Сначала через люк, с которого отодвинули решетку, опустили лестницу, но заключенный, несмотря на крики охраны, смог едва только поднять руки и положить их на нижнюю ступеньку. Где мытьем, где катаньем Иоанна все-таки вытащили наружу и, окатив водой из ведра, дали вытереться старой мешковиной, после чего обрядили в дорогой плащ и повели, подгоняя дубинками и остриями копий, к сверкающему золотом и источающему ароматы дворцу, где его встретил старший офицер. Тот провел Иоанна в зал, где, погрузившись в глубокое кресло, перед медным столом, заставленным тарелками с деликатесами и кувшинами с вином и водой, сидел Ирод Антипатр. Иоанна поставили перед царем, и тот принялся разглядывать худого как смерть и грязного пленника, покрытого шрамами и синяками.

– Да, с тобой обращались не лучшим образом, – покачал головой Ирод. – Но все может измениться. Сядь! Поешь, выпей вина. Будь как дома, если сможешь. Не бойся, никто не собирается тебя казнить. Это – не виатикум. Да расслабься ты, Иоанн, черт бы тебя побрал! Мы же были друзьями!

Иоанн стоял молча, но глаза его горели.

– Чего ты хочешь, Иоанн? – спросил Ирод раздраженно. – Не можешь простить мне того, что я нарушил брачный закон? Но я как раз собираюсь раскаяться и все исправить. Тебе это должно понравиться.

– Новым грехом прикроешь старый? – спросил Иоанн. – Я знаю тебя, Ирод. Ты погряз в грехе и никогда не раскаешься.