Человек из Назарета

– А его трудно не увидеть! – сказал Элиу, надевая халат. – Я же мотаюсь тут по делу. И по городам, и по деревням. И куда ни приедешь – он уже там. Сидит себе на площади, что-нибудь ест и пьет, а вокруг воры, грабители и, если простишь меня за это словечко, блудницы. И еще сборщики податей. А если кто-то начинает возмущаться, он всех посылает подальше. Праведники в нем, говорит он, не нуждаются. Он нужен грешникам. И ему нужны грешники. Так что, моя хорошая, этот человек – как раз для тебя. Он поможет тебе разом со всем покончить.

– Покончить с этим? – спросила Мария, обводя взглядом убогое убранство комнатки, в которой жила.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, – кивнул Элиу и, похлопав себя по складкам халата, огляделся – не оставил ли он здесь чего лишнего.

Мария отвернулась.

– Ну, я пошел, – сказал Элиу. – Жена ждет. Муж и жена – одна плоть. Правда, не уверен, что мне это по душе.

– А у него есть жена? – спросила Мария.

– У него? Он пожертвовал жизнью плоти ради Царствия Небесного. Я же сказал – он кого хочешь способен удивить.

Он смачно поцеловал Марию и, уже выходя, спросил:

– На следующей неделе в это же время, хорошо?

Оставшись одна, Мария почувствовала, насколько она внутренне опустошена. Начался Шаббат. Придется подчиниться закону, данному Моисеем, и пока отказаться от работы – о чем бы ни просил этот толстячок.

В самый полдень Шаббата Иисус с учениками шел по пшеничному полю. Пшеница уже созрела, Иисус срывал колосья и, очистив зерно от чешуек, отправлял в рот. Ученики следовали его примеру. Перейдя поле, они вышли на дорогу, ведущую в Марад, и столкнулись с парочкой фарисеев в праздничных одеждах. Те стояли и хмурились, глядя на приближающегося Иисуса. Один из фарисеев, по имени Иезекиль, строго спросил:

– Ты что, потерял счет дням? Нынче же Шаббат! Ты рвешь колосья в великий праздник – точно так же, как это делали грешники, которых Моисей велел забросать камнями! Читайте Писание – все вы!

– Сами читайте Писание! – резко ответил фарисеям Иисус. – Что делал Давид, когда бывал голоден? Он входил в дом Божий и ел хлебы предложения, которых не должно было есть ни ему, ни бывшим с ним, а только одним священникам. И тем не менее Господь не поразил его за это. И помните, вы, змеи: не человек создан для субботы, а суббота для человека!

И пошел прочь, сопровождаемый учениками, и некоторые из них, не удержавшись, стали корчить рожи фарисеям, а Фома еще и изрек:

– Ну как, сплетники ученые, есть что ответить?

Иезекиль, который знал, что Иисус направляется в синагогу, мрачно посмотрел ему вослед.

– Вот именно на этом он и погорит, – сказал он. – На святотатстве. Придет в Иерусалим – там-то его и сожрут.

– Он направляется в Иерусалим?

– Говорят! Конечно, мы могли бы покончить с ним и здесь. Побили бы камнями как богохульника. Нам ведь не впервой.

– Свидетелей маловато. Эти, те, что с ним, против него не пойдут… Подожди! А как там Натан?

– А что Натан?

– Ну как что!

И Иезекиль склонился в три погибели, изображая горбуна.

– А, Натан… – понимающе протянул второй фарисей. – Понимаю, к чему ты клонишь…

Мария Магдалина пришла в Марад, в синагогу, чтобы послушать проповедь Иисуса. Укрывшись под покрывалом, она прошла в галерею для женщин и принялась слушать проповедника, который, кроме всего прочего, сказал:

– Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. Мера за меру. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?

Был там и Иуда Искариот, который одобрительно улыбался словам Иисуса. Между тем тот продолжал:

– Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам. И если вы спросите, когда это будет, я отвечу: ныне!

В этот момент, очень удачно рассчитанный, в дверях синагоги появился горбун по имени Натан, подталкиваемый фарисеями, которых Иисус встретил у пшеничного поля.

– Хочу задать вопрос, учитель! – гнусаво прохрипел горбун.