Человек из Назарета

Быстрому продвижению Иоанна к границам Галилеи препятствовали толпы местных жителей, которые выходили, чтобы поприветствовать пророка, а заодно и принять из его рук крещение. Конвой медленно тащился по залитой солнцем каменистой равнине, когда его капитан, который восхищался Иоанном гораздо больше, чем рисковал показать, заметил за спиной облако пыли, из которого вскоре вынырнул всадник на взмыленной лошади. Всадник поравнялся с конвоем и протянул капитану свиток, перевитый лентой. Капитан развернул свиток.

– Не может быть! – воскликнул он. – Это какая-то ошибка!

– Никакой ошибки! – заявил всадник. – Вот тебе и подпись, а вот и печать.

И, склонившись к седельной сумке, всадник достал и принялся разматывать сверток, в котором оказался сверкающий топор.

Увидев топор, Иоанн усмехнулся и, обратившись к конвойным, сказал:

– Вы, господа мои, удивлены больше, чем я. – И, повернувшись к человеку с топором, спросил: – Где нам удобнее будет провести казнь? Здесь, неподалеку, есть плоский камень – отличная плаха!

Усекновение головы Иоанна было произведено в три удара. Голова скатилась в пыль, губы ее разошлись – как бы для последнего слова, но никто его не услышал.

– У меня есть мешок, – сказал всадник. – Мы положим голову туда. Помогите мне, берите ее за волосы. Да, она тяжелее, чем казалось. Я не хочу являться к царю с руками в крови. Отлично! Спасибо!

И всадник устремился назад, к дворцу, оставив конвой один на один с обезглавленным телом. Что с ним делать? В конце концов было решено оставить его на съедение диким зверям и птицам, а самим возвращаться в Иерусалим, по пути придумав какие-нибудь объяснения для последователей Иоанна, которых они встретят по пути и которые, конечно же, будут интересоваться судьбой пророка. И конвой в молчании пошел назад, в город.

Когда задрапированное покрывалом серебряное блюдо внесли в пиршественный зал, кто-то из гостей весело провозгласил:

– Так мы продолжаем? Не знаю, как и быть! В вомиторий

[8]поздновато – я уже начал переваривать!

Иродиада проследила, чтобы блюдо поставили в центр стола, и приказала слугам снять покрывало.

Саломея пронзительно закричала. Ирод замахал руками и простонал:

– Убрать это, немедленно!

Подскочил виночерпий и, подхватив блюдо, швырнул в огонь вместе с его содержимым. День рождения закончился.

Книга IV

Глава 1

Была в Израиле немалая группа людей, которые полагали себя последователями Иоанна, хотя сам пророк таковыми их не считал, ибо они совершенно неверно понимали его учение – как его суть, так и цели. Звались эти люди зелотами – оттого, вероятно, что зело ревниво желали Израилю освобождения от римского ига и по какой-то причине решили, что слова Иоанна о подготовке путей для того, кто идет за ним, а также сам обряд крещения направлены против государства. Поскольку царь Ирод и Галилея слились для них в одну сущность, гневные обвинения в прелюбодеянии, с которыми обрушивался Иоанн на царя и царицу, обрели для зелотов вполне политический смысл, но, как все политически мыслящие люди, они излишне упрощали дело, ибо мало понимали в том, что относится к личностным приоритетам человека, а также к человеческой природе как таковой.

Пятеро из этих зелотов стояли среди более умеренных последователей Иоанна в том самом месте, где голову пророка отделили от тела, а то, что осталось от последнего, они только что предали земле. Имена зелотов были Иоиль, Симон, Амос, Даниил и Саул. Занимались они ремеслом и торговлей, и, если бы им объяснили суть их взглядов, они немало бы удивились тому, что их желание превратить Израиль в свободную святую землю отдает фарисейством.

Иоиль зло проворчал:

– Его голова была отсечена, словно голова кролика, замотана в кровавый мешок и стала подарком для какой-то танцовщицы! Мы должны действовать. Что-то предпринять. Нужны какие-то действия.

Если в словах Иоиля и содержалась логика, то почти незаметная.

– Мы обязаны отомстить за смерть нашего вождя, – сказал Амос. – Но, чтобы отомстить за смерть вождя, мы должны иметь вождя!

– Политика не может быть основана на желании отомстить, – покачал головой Даниил. – Да и сам Иоанн не считал себя нашим вождем. Он говорил, что готовит пути для того, кто идет за ним.

– Убийство Ирода Антипатра станет нашей местью, – вновь проворчал Иоиль. – И здесь не нужно собирать военных советов. Идемте и сделаем это, пока люди в Галилее и за ее пределами чувствуют запах крови пророка Иоанна. Никто не станет защищать царя. Он настолько погряз в грехе, что его слуги совершают по десять омовений на дню, чтобы очиститься и смыть с кожи запах крови.

– Ну, убьем мы тетрарха, – сказал Даниил, – и кто в этом случае займет его место? А я скажу вам кто. Этот безликий тип, которого прислал сюда Тиберий. Прокуратор, как они его называют. И история Иудеи повторится с начала и до конца!

– Что бы мы ни сделали, этим мы объявим войну Римской империи.