Челтенхэм

Сразу было ясно, что ни о каких его мучениях и догадках в последние дни она и представления не имеет, что для нее все происходящее по-прежнему увлекательная игра и интрига, и, кажется, она полагает, что он в сговоре с Ричардом – иначе бы не допускала традиционного «галопа кокетства». В критические моменты, как помнилось Дину, Анна бывала девушкой серьезной. Отсюда следовало, что встреча с Володей и его информация – это улыбка удачи, очередной подарок судьбы. Даст бог, не последний, подумал Диноэл.

– Мальчики, хотите кофе? – оживленно предложила Анна.

– Сядь и слушай меня, – сказал Дин.

– Даже так? – по-прежнему кокетливо отозвалась Анна. – Интересно.

– Сейчас будет еще интереснее. Башаир, – обозначив серьезность намерений, он назвал ее настоящим, никому не известным именем, – у меня к тебе всего один вопрос. Ответь на него, и все будет нормально, останемся друзьями, и никаких претензий. И сразу предупреждаю – времени у меня по-прежнему мало. Вопрос такой: где Скиф?

– А если я не захочу отвечать?

– Тогда я тебя пристрелю к чертовой матери прямо сейчас, на этом самом месте, и, между прочим, буду совершенно прав, и совесть меня мучить не будет.

– А ты хоть представляешь, что с тобой сделает Гильдия за убийство Проводника?

Это был серьезный довод, но она имела дело с гением импровизации. Диноэл и бровью не повел, и его ни капли не смутило, что о существовании Гильдии он впервые узнал час назад.

– Не валяй дурака, лживая зараза, – сказал он. – Прибереги свои актерские штучки для кого-нибудь другого. Ты не хуже меня знаешь, что Гильдия карает за преступления на почве профессиональной деятельности, а на личные склоки ей сто раз наплевать. К тому же, если до этого дойдет, судить меня будет Ричард, а с ним, как ты понимаешь, я всегда договорюсь. В любом случае тебе уже будет все равно. Я даю тебе шанс. У тебя тут есть охрана? Вызывай.

Но никакой охраны бывшая герцогиня вызывать не стала – похоже, ее здесь просто не было, а кроме того, Анне-Башаир доводилось наблюдать таланты Диноэла в действии, и она прекрасно знала, что не родилась еще та охрана, которая могла бы его остановить. Но, похоже, этот разговор все же привел ее в некоторое смятение ума, потому что она словно бы случайно и неприметно опустила руку за свой пульт, однако тут же убрала, натолкнувшись на усмешку в глазах Дина.

– Тогда умирай, – прервал паузу контактер. – Вот только скажи мне на прощанье, облегчи душу, давно меня мучает один вопрос: – чей это был ребенок? Тогда, после войны? Помнишь? С кем ты мне изменила в самый разгар нашего, так сказать, медового месяца?

Как ни странно, именно этот поворот беседы и вывел Анну из душевного равновесия и чрезвычайно восхитил Володю, откровенно наслаждавшегося, как краем глаза видел Диноэл, развернувшейся комедией. Не прост был любимец родной тещи.

– Это был твой ребенок! – заорала Анна и даже вскочила. Хищный восточный профиль сделался еще более хищным.

– Как выразился Дюма, не лгите, мой ангел, это бесполезно, – с ненавистью произнес Дин. – У меня не может быть детей.

– Это неизвестно.

– Да пусть бы даже и так. Все равно ни по каким срокам не проходит. Мне же рассказали. Ты расправилась не с эмбрионом. Это был сформировавшийся младенец, с ручками, с ножками. Или ты хочешь снова рассказать мне сказочку, как забеременела во время менструации, актриса прогорелого театра? Не хочешь говорить? Черт с тобой, прихвати эту тайну с собой. Башаир. Красивое имя.

Диноэл до сих пор даже не прикоснулся к оружию, но Анна, хорошо знакомая с его манерами, ничуть на этот счет не обольщалась и поняла, что наступило то, что, неизвестно почему, высокопарно и маловразумительно именуется «моментом истины» – другими словами, через секунду ее роскошное платье будет безнадежно испорчено и забрызгано. Она наконец совладала с собой, и с каменным лицом вновь опустилась в кресло.

– Да мне-то что? – изломив левую бровь и со злобой глядя на Диноэла, сказала престарелая красотка. – Я Скифу клятвы верности не давала. Твой дружок в двух шагах отсюда, можно сказать, над нами, застрял на Веспере, торчит там уже третьи сутки, шагу ступить не может. И вы тоже зря сюда притащились – в зоне возмущения шторм, Перекрестки закрыты, все, можете посмотреть сами. Электричество и то вышибло.

На Володю эти слова произвели очень сильное впечатление. Забыв о роли незаинтересованного зрителя, он спешно поднялся с места и, невольно объявив антракт в происходящем спектакле, подошел к тому самому пульту, за которым сидела Анна, и где над панелью с несколькими клавиатурами парил виртуальный дисплей с изображением чего-то, похожего на схему метро с выделенными кружочками станций пересадок. Он принялся окунать пальцы в мерцающую сенсорную гладь, и каждый раз ему в ответ выскакивали и расширялись мутные экраны со скачущей по ним пестрой рябью.

Володя хмуро повернулся к Диноэлу.