Челтенхэм

– Эх, присесть негде. Ладно, поговорим так. Володь, история такая. Никто никаких чудищ здесь не опасался, вот это все – просто сейф, что-то важное они тут хранили, оно, может быть, и сейчас еще здесь. Но в основном ты прав – рассчитана здешняя конструкция на то, чтобы нужный человек спокойно прошел, а ненужный… понятно. Это стандартная, трехкомпонентная охранная система Предтечей, так называемый «Зуб Будды», может, слышал, ты человек неожиданный… Рассчитана такая штука, естественно, не на самих Предтечей, а на людей, был у них такой юмор. Выглядит она везде по-разному, но принцип один и тот же… Короче. Как пройти, я знаю, но есть две загвоздки. Первая – два компонента на месте, а вот третьего я пока не вижу, и есть у меня одна догадка. Сработает – значит, оно, все в порядке. Нет – будем думать дальше. Вторая загвоздка похуже. Даже если это обычный «Будда», уж больно все здесь очень древнее, хлам, а техника даже у Предтечей ломалась. Если эти семафоры в неподходящем месте заест, сгорим мы с тобой за милую душу. Со мной все ясно, долг зовет, а вот тебе предлагаю подумать. Стоят твои восторги того, чтобы из-за них шкурой рисковать? Ты только не торопись, раскинь мозгами.

Володя и в самом деле призадумался, лишний раз продемонстрировав, что ему два раза повторять не надо.

– Пропадай все пропадом, – произнес он наконец. – От судьбы не заначишься. Алька ушла в политику, ребята взрослые… А Джесси меня ждет. Что с нами любовь творит? Так что пойдем, браток, оторвемся, как сказал один тромб другому. Двум смертям не бывать.

Диноэл кивнул.

– Тогда план такой. Сейчас спускаемся, выбираем, как ты говоришь, лимузин посимпатичнее и выкатываем его вот на тот дебаркадер. Если я прав, как раз в этот момент Шехерезада сверху должна нам позвонить и сказать, что незаблокированные порталы прорвало, концентрация поля подскочила, и все в этом роде. Это значит, мы угадали, все в порядке, можно действовать. Если нет – придется поискать что-то еще, хотя шансы, прямо скажем, невелики…

Когда они спускались по висячим серпантинам мимо шедевров скелетниковский готики, Дин сказал:

– Я думаю, обойдется. Пока что ничего особо хитрого не видно.

– Да я тебе верю, – ответил Володя. – У меня глаз наметанный. Я, например, видел, как ты сел, – когда мы вошли.

– И как же я сел?

– Да так, чтобы видеть одновременно и меня, и Анну, и дверь. Я оценил. Сказки не врут – ты парень с гвоздем. Кстати, товарищ старший политрук, разрешите бестактный вопрос – ты и в самом деле собирался ее пристрелить?

– Да очень мне надо, – флегматично ответил Дин.

Подходящая дрезина во мраке очередной чешуйчатой норы отыскалась без труда, здесь же стояли кем-то оставленные еще не распечатанные канистры с горючим, мотор покашлял и бодро затянул свое «бр-бр-бр» на холостом ходу. Впрочем, рельсы заканчивались уже через двадцать шагов, как заканчивалась и площадка, стоя над обрывом, Диноэл впервые оценил, что находится на высоте как минимум двадцатиэтажного дома.

– Расстыковка, как в Питере, – заметил Володя. – Не бывал? Только там мосты вверх разводятся, а здесь плоский калейдоскоп. Какие будут предложения?

Предложения последовали с неожиданной стороны. В ухе щелкнуло, зашуршало, и голос Анны-Башаир, в который уже до некоторой степени вернулась наигранность, произнес:

– Ну вы, охламоны, ничего не выйдет, срочно возвращайтесь. По Полю пошли энергетические рукава от неприсоединенных каналов. Давайте быстрее.

– Красиво, – восхитился Володя. – Хотя и не все вопросы решает.

– Понял тебя, – ответил Диноэл. – Мы отправляемся, сбрасывай картинку мне на планшет.

– Тебе что, жить надоело? Вас там раскурдячит в три счета.

– А, – заметил Дин, – кажется, мне опять удалось произвести на тебя впечатление. Вот за что ты меня любила. Просто и эффективно – правда, с некоторым риском для здоровья… Повторяю – гони изображение на мой монитор. Будь здорова, если что.

И вот надо же, как раз в этот момент на Диноэла навалился очередной приступ тоски и сердечного томления. Ему вдруг сделался тошен и вечный Перекресточный полдень, и пропасть под ногами со всеми чудесами, и зависший над этим обрывом куст полыни, солянки, или еще какой-то дряни с едким ароматом, нагромождение покореженного железа напротив с черными тенями, криво пересекающими корявые швы… Сейчас вон та – или вон та – черт-те чем заросшая платформа, с бакенбардами мерзкой зелени, должна развернуться и подъехать… «Старость? Усталость? Зачем? – подумалось ему. – Ты дошел до предела, до точки, и силы уже не те, чтобы преодолевать очередную фантасмагорию, а сколько их таких было, да и желания особого нет, и тащишь с собой этого чудаковатого парня… Ну да, Скиф, и что ты скажешь Скифу? Право, остановись, хватит».

«Только Бог решает, где остановка», – возразил «клинт».