Челтенхэм

То, что они вошли в створ ворот, Диноэл больше почувствовал, чем увидел. В этот раз портал принял его куда более гостеприимно – сознание осталось на месте, и, хотя ясность мышления поплыла, как после наркоза, он даже сумел вглядеться в детали того механизма, который то ли являлся, то ли мерещился ему во время перехода. Перед ним вновь повернулась та огромная полупрозрачная штуковина с белым краем, что и в прошлый раз, но сейчас он увидел, что движется она не сама по себе, а вращается на плоской дуге, уходящей в какие-то толщи; Дин удивился, но вдруг сообразил, что дуга эта движется по окружности, часть которой она и составляет, и тянет ее за собой радиус этой окружности, оттого-то главная, большая штука и описывает такую траекторию… И еще – пришло странное ощущение, что если протянуть руку, то можно даже прикоснуться к этой механике; но тут грезы оборвались, и он увидел прямо перед носом самолета падающее на него поле аэродрома с белой разметкой, фонарями и контрольной башней, на которую он фактически заходил в пике. Дин поспешно прибрал ручку, летное поле провалилось под ноги, и впереди выскочила панорама города, похожая на столбчатую диаграмму. Стоял чудесный летний день.

– Куда нам? – спросил он, прочистив горло кашлем. – Здесь садимся?

– Направо, – дрогнувшим голосом распорядилась Александра. – Тут одна минута.

Краем глаза Диноэл углядел, что она вновь вцепилась зубами в ногти и, похоже, в пальцы, а в глазах обозначилось сумасшествие.

В самом деле, очень скоро выскочила круглая, как монета, и даже вымощенная по кругу площадь с фонтаном в центре, запертая с трех сторон крыльями мрачного, похожего на фантастический замок небоскреба с башнями, а с четвертой стороны – напротив, очень даже веселого облика, крохотной, как игрушка, особенно с высоты, белой церковью со шпилем и красной черепицей.

– Здесь не сядешь! – запротестовал Дин. – Некуда воткнуться!

– Сажай! – сквозь изгрызенные ногти сдавленно приказала Александра.

– Все посшибаем и сами побьемся! Мы и так все правила нарушаем!

– Сажай!

– Сандра, нам сейчас в тюрьму никак! Времени нет!

– Сажай, я внесу залог.

– И у церкви ни одной живой души.

– Сажай!

Диноэл только плюнул с досады.

– Хрен с вами, держитесь! Посадка на воду… Не знаешь, этот фонтан мраморный? И машины кругом… Надеюсь, застрахованы… Володь, кончим дни в кутузке.

– Да ладно тебе.

Дин до упора втянул кабину, развернул двигатели вертикально и сжал их «в конус». Площадь стремительно надвинулась, обступая со всех сторон, небоскреб-замок, словно стена шахты исполинского лифта, понесся вверх, удар, второй, горизонт перекосило, церковь – вблизи она оказалась не такой уж и маленькой – вдруг поехала на них, тряхнуло еще раз, и все остановилось.

– С прибытием, – проворчал Диноэл. – Кажется, можно выйти через боковой люк. Володь, винтовку оставь здесь, потом заберешь, если получится.

– С какого-то перепугу?

– С такого, что мы тут все разгромили, да еще с оружием вылезем – стрельба начнется без полслова. Давай, давай, я прикрою, если что, и дам чего-нибудь. Господа, поторопимся, фараоны будут через минуту.

Люк открылся, Дин и Володя спрыгнули на брусчатку, подхватили соскочившую следом Александру и быстрым шагом направились к церкви. От фонтана остался только цоколь, на котором, как чудовищная пегая шапка набекрень, загораживая половину площади, сидел «Ял-Скевенджер» – из-под него в сторону била, рассыпаясь, одинокая струя, и по ступенькам сбегали бодрые ручьи.

– Тьфу, – сказал Володя, оглянувшись, – выкрасили в какие-то омоновские цвета.

Они отворили высокую дверь. В церкви было темно и тихо, стояли скамьи, горели свечи, никого, и лишь из бокового прохода, разинув рот, смотрел на них мальчуган в белом облачении.

– Здравствуй, Пауль, – печально сказала ему Александра. Он ошеломленно кивнул, не закрывая рта.

– Под ваши крылья, ангелы небес… – хмуро продекламировал Дин, оглядевшись. – То место? Или, может, еще куда-нибудь слетаем? Кстати, Володь, далеко отсюда этот твой портал? Да, и между прочим, поздравляю – мы на Фортесе.

– Спасибо… Тут пешком минут сорок, смотря как идти. Да подожди, как-то неловко убегать, Родерик сейчас того, как бы сгоряча расправу не устроил…

– Мне все равно, – вздохнула Александра.

– Погоди, так нет же Родерика?

– Сейчас будет. Вот же его контора.

– Вот это здание?

– Ну да. Это его офис. И церковь тоже он построил.

Они вышли на улицу. Вдали уже голосили первые сирены, а из всех подъездов небоскреба высыпал народ; многие, презирая опасность, кинулись к покореженным машинам. Еще через минуту из центрального входа в стиле постмодерн вышли человек десять плечистых молодцев в черных костюмах – осмотрелись, расступились, из-за их спин показался еще один человек и уверенным шагом пошел через площадь прямо к церковным дверям.

– Ну, держись, – сказал Володя. – Перед вами царь Иван Васильевич Грозный – человек справедливый, но серьезный.