Через двадцать лет (СИ)

Сэм Гордон не исчез из жизни Джима, впихнув того в многолюдный театральный мир. Похоже, наоборот – стремился уделять внимание его своеобразной «карьере». Не проходило и дня, чтобы мужчина, отловив новичка в длинных коридорах, не поинтересовался успехами или не пожелал хорошего дня. Сперва – изредка, потом чаще. Джимми, поначалу воспринимавший всё как элементарную дань вежливости, вскоре понял, что вечно занятому бизнесмену и правда есть до него дело. Он ничего не знал об этом человеке и не считал себя вправе выуживать информацию у первых сплетников, но однажды подпаленный интерес не мог угаснуть. Оставалось лишь наблюдать, самостоятельно решая, что, почему и ради каких целей.

Сэм не был сентиментален – тут никто не сомневался. Он не был ни жёстким, ни мягким, всегда действовал по ситуации, умел и кричать, и ругать, и крепких выражений подбавить. В то же время, он умел веселиться и проявлять щедрость, нередко его можно было застать за болтовнёй с актёрами или постановщиками, чьё творчество демонстрировалось зрителям. Нередко он угощал Джима отличнейшим чаем, без слов предлагая по пути горячую полную кружку и, как ни в чём не бывало, направляясь дальше. Порой он ставил дисциплину на первое место, забывал о сочувствии и чужих проблемах, диктовал свою волю и морально «шлёпал» несогласных. А в следующий раз мог одарить желающих лишним выходным, тёплой улыбкой и комплиментом работе. Самое интересное, что театралы отлично знали о переменчивости босса и каждый бзик воспринимали согласно правилам. Видимо, давно научились балансировать на гребнях незримых волн, не проваливаясь в водяную бездну.

Был ли Сэм Гордон добрым? Безусловно.

Бывал ли он злым? Что ж…

Годы спустя, когда знакомство станет дружбой, Джимми по-прежнему будет раз за разом возвращаться мысленно к случайному обеду в «Домино» и человеку с сигарой. К первому демонтажу и сборке реквизита своими руками. К спасению из «бездны» – тогда неощутимому, а позднее очевидному. Он узнает и о нескольких браках начальника, и о семейной трагедии, постигшей того в молодости. И о нюансах достаточно тяжёлого характера. Сэм никому не был по зубам, как принято выражаться: он приближал и отдалял по усмотрению, считался с мнениями только тогда, когда это было полезно театру, в первую очередь, и ему лично – во вторую. За шесть месяцев, проведённых в новых условиях, Джим здорово подсел на коронное «всё будет хорошо…», выучил статьи о Гордоне и понял жизнь лучше, чем за предыдущие два десятилетия. Но так ли он сам был полезен театру и его владельцу?

В начале февраля Кристин сказала, что необходимости в её услугах больше нет.

- Вы не только встали на правильный путь, Джеймс, но и сами нашли способ выздороветь, как я и предполагала. Остаётся пожелать вам, чтобы отныне лестница неизменно вела только вверх и вперёд, - заключила психолог.

«Вверх и вперёд…» Как так, а? Джим испытал смутную грусть, поняв, что расстаётся не с врачом, а с доброй приятельницей. Последние месяцы ему удавалось следовать рекомендациям и не думать о Луизе – по крайней мере, пытаться не думать. У него тоже появились заботы и вопросы. И все, вот странно, были решаемы. Наверное, тогда он увидел свою личность со стороны. И тогда же пообещал себе стремиться вверх и вперёд – в любом начинании. Особенно в театральном, к которому прикипел: к виденной между спектаклями сцене, к месту, к атмосфере. К новой яркой жизни, уводящей за горизонт длинной-предлинной дорогой.

Он с неделю думал, как поступить. Можно было, конечно, остаться в театре, продолжить работу и перекочевать со временем в другой цех, а то и получить повышение. Осенью начинался новый сезон… Но можно было и прыгнуть – сразу через несколько ступенек, наугад, веря в удачу.

- Ты набрал такую скорость, что глупо сбавлять её теперь, Джеймс, - пожал плечами Сэм при очередном разговоре. Только он использовал неизменное «Джеймс», точно полное имя могло удержать официальность или дополнительный мини-каприз бизнесмена, - впрочем, стоит учесть или хотя бы принять к сведению мнение семьи.

- Родители ещё зимой смирились, что не бывать мне экономистом, - признался молодой человек, вспоминая бегство с учёбы, - не знаю, как насчёт скорости, но что-то внутри и правда переключается. Мне не хотелось бы уходить отсюда и забывать ваш театр.

Сэм добродушно рассмеялся.

- А кто сказал, что его обязательно нужно забывать? Иногда, чтобы сердце полностью покорилось, нужно отдалиться – на время, до полного вырастания, так сказать. Ты пока ещё стоишь на носочках.

Он тут же поморщился, оценив витиеватость своих слов.

- Чёрт, ненавижу метафоры. Падок я на них в последнее время, как леди на шоколадки.

- У вас отлично получается, мистер Гордон! – прыснул Джим, уворачиваясь от шутливого подзатыльника. - Всё-всё, меня здесь уже нет!

- И правильно, иди работай, - кивнул Сэм, - а на досуге подумай о моих словах…