Черный портер

Рита погуляла по саду и натолкнулась на странную штуку. На земле лежала гранитная плита, похожая на надгробную. С датой, именем и… рисунком. Она вгляделась и, к своему удивлению, увидела ушки и усы! Тогда она вызвала Синицу. Они посовещались и решили узнать, что это такое. Получили разрешение от Лины. И сделали все необходимые шаги. И что вы думаете? Оказалось, что там погребен кот. Молодое здоровое животное. Домашний кот, любимец деда, который у них пропал. Даже имя совпало. Причем, его усыпили.

– Вы хотите сказать, что они произвели эксгумацию и аутопсию???

– Вот именно! А результат я, конечно, вам принес. Там, в папке внизу. Взгляните. Нет, на бланке… да, этот!

– Герр Клинке, я больше ничему не удивляюсь! Этот госпиталь я знаю хорошо, подпись солидная. А тут… Не понял…

– А это анализ бытовой пыли на месте преступления. Мы его заказали в университете.

– И как же вы? Я под впечатлением.

– Вы знаете, это мой друг! Я нашел специалистов. Но идея и версия была моей практикантки Риты и его. Я сказал… это дело дорогое. А ему стало интересно, и он заплатил.

– Другими словами…, – адвокат внимательно прочел акты, удостоверился, что они составлены и подписаны, как надо, и сложил их в папку, – Вы удостоверились. В саду похоронен кот Баумгартена, как он об этом и говорит. Кот умер не своей смертью.

– В бытовой пыли на месте преступления содержится нюхательный табак этого самого человека.

– Лина Ленц… знаете вы или нет, но она обратилась в КРИПО, – начал Хофман. – Она была полна негодования и уверенности, что убил Берг. Его рассказ, как он узнал, что Чингиз и Яна собрались встретиться, Лина сочла ложью. Нельзя понять ни устно, ни письменно людей, когда не знаешь их языка. Значит, Людвиг не смог бы понять ни их телефонного разговора, ни электронных писем. Чингиз, со своей стороны, не знал немецкого! Звучит вполне логично, – согласился Синица.

– Не спорю. Однако, это правда, которая разъяснилась проще некуда. Яна договорилась с Чингизом и Берг, конечно, этого не понял. А потом рассказала об этом сотрудникам уже на немецком. От них по этому поводу ей ничего не надо было скрывать!

Адвокат поднялся. Он тряхнул головой, собрал бумаги и закрыл папку.

– Я это все внимательно перечитаю. Надо переварить. И действовать, конечно! Как будут новости, я сразу вам позвоню.

Избушка

– 

Как надо правильно сказать? Избушка-избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом? Ну, Лень, я никому не скажу. Я же знаю, у тебя есть какой-то секрет. Ты им приносишь почту. Значит, можешь войти. Мне мама рассказывала, несколько лет назад тут не было такого высокого… А это как называется? Постой. Забор это забор. Еще есть…

– 

Поля! У них забор металлический. Бывают еще решетки. Или просто стена из кирпича, а тут вот эта штука растет. Густая, высокая, ничего не видно. И она за забором! А домика вообще не видно.

– Ну, я же и говорю… А! Вспомнила – живая изгородь. Так как ты…? Курьер – молодой парень на мотоцикле и девчушка за его спиной еще немножко попререкались. Оба они были одеты в блестящую коричневую кожу. Шлемы цвета яичного желтка с белыми врезками не давали рассмотреть лица. Но тоненький девичий голосок позволял предположить, что она значительно его моложе. И верно, Поле недавно исполнилось шестнадцать.

Курьер Леня, девятнадцатилетний студент, дальний родственник тети Муси очень ценил свою работу. Он гордился, что ему доверяют, что хорошо зарабатывает. Обязанности несложные, зато – ответственность! Когда его брали, начальник так и сказал.

– Он, директор… или владелец? – Тут Леня путался.

Теть Машенька – так он звал Марию Тимофеевну, которая была двоюродной сестрой его бабушки, а потому вычислить родство и найти в языке для него правильное слово не стоило и пытаться, так вот, она, тихонько хихикая, сказала так.

– Петр Андреевич, как бог Саваоф, у нас один в трех лицах. Владелец, директор.. .,-на этом месте она почему-то замолчала. Ленька немного подождал, но не утерпел.

– И кто? Вроде, больше никого не осталось? – потеребил ее он.

– Еще – душа! «Ирбис»… Петр Андреевич Синица, наш Петенька, и есть «Ирбис». А без него.. .ну как тебе объяснить…

И мелко закрестилась.

Ну, через год, что прошел с тех пор, Леня уже такие вещи понимал без долгих разъяснений.

Он поставил свой мотоцикл, велел Поле подождать и позвонил. Ему ответили. Створка ворот зажужжала и отползла. Ленька ловко водрузил на складную портативную тележку две объемистые коробки и въехал внутрь. Ворота закрылись. К большому разочарованию Поли, увидеть ей ничего не удалось!

Подумать только, аллея оказалось спланированной буквой «г». Взгляд упирался в такие же высокие зеленые преграды, как снаружи.

Синицы не было. Зато «дома» сидела тетя Муся. Она ждала своих к обеду. Солянка – ее фирменное блюдо, готовая, стояла на плите, над вторым она как раз колдовала.

В рабочей комнате Луша занималась своими делами. Да Мысловский, поджидавший Петра Андреевича, тукал по клавишам, добивая свой очередной отчет.

– Леньчик! Здравствуй, мой дорогой. Ты снова с коробками? Большие!