«Черный тюльпан». Повесть о лётчике военно-транспортной авиации

– А ещё на нашей улице есть Андрей, он вернулся из Афгана, – вставил самый младший, – его ранили в мочевой пузырь. Так он ходит с бутылкой, куда вставлен шланг. Его прозвали самогонщиком. Он любит бухнуть с мужиками за сараями. Он там постоянно отирается, а напьётся – там и лежит, плачет. Жалко его.

– Да, парни, на войне убивают. Ладно, пока. У меня дела.

Я попрощался с каждым за руку и пошёл. Меня окликнул старший из них: «Слышь, лётчик, а как тебя зовут?»

– Павлом.

– А меня Толик. Если что нужно, зови. Меня все знают. Скажешь – Толик нужен, я приду.

– Договорились, – и я ещё раз пожал ему руку.

Дома мамы не было, наверное, ушла к тёте Тамаре. Я пошёл в сад, хотел полежать на своей кровати, которая всю жизнь стояла между яблонь. Сад представлял из себя жалкое зрелище. Он практически весь высох. Яблони были уже старыми и яблок не давали. Всё заросло бурьяном. Жалко, очень жалко. Хороший был сад. Сколько себя помню, стояли здоровые яблони. Весной все в розовом цвету, осенью увешанные крупными яблоками. И жёлтыми, и красными. А какие они были сладкие – объедение. Мы с мамой их собирали и складывали в подвал на стеллажи. Варили варенье, делали компоты. Теперь этого уже нет. Кровать выглядела не лучше. Вся облупилась, доски, застилавшие сетку, прогнили. Сквозь них рос бурьян. Соломенного матраца тоже не было. Кому он нужен, если лежать на кровати некому?

Там и застали меня тётя Тамара с мамой. Боже, какие они стали старые. На глаза невольно навернулись слёзы. Мама выглядела особенно плохо. Вся сморщенная, сгорбившаяся. Ей уже шёл 63-й год. Тётя Тамара выглядела немного лучше. Маму донимает желудок. Уже несколько лет он не даёт ей покоя. Надо бы серьёзно заняться её здоровьем. Она жаловалась, когда ещё приезжала ко мне в гости в Ташкент. А я так ничего и не предпринял. Позор. Стыдно. Совсем маму забросил. Завтра же поедем с ней в больницу.

– Павлик, ты вернулся? Как прогулялся, встретил кого-нибудь? —спросила мама. Говорила она с трудом – видимо, опять болел желудок.

Мы пошли в дом, тётя Тамара тоже пошла с нами. Она поставила чайник на плиту. Вытащила из сумочки кулёк с конфетами, положила на стол и села на табуретку.

– Да, мамуля, прогулялся. Никого не встретил, да и кого я могу встретить – столько лет прошло. А вы где были?

– Ходили на поминки к Агафоновым: девять дней исполнилось, как они похоронили своего сына Витю. Убили в Афганистане. Приходил их племянник, приглашал нас и тебя тоже. Очень они хотели с тобой поговорить. Да ты уже ушёл.

– О чем, мамочка, мне с ними говорить? Я Виктора не знал, да и их практически не знаю.

– Витя учился у меня. Я его знала с первого класса. Хороший был мальчик, – мама утёрла слёзы, – и родители его хорошие люди.

– Земля ему пухом. Сколько парней гибнет в этой войне. Страшно, мама.

– Я им сказала, что ты завтра зайдёшь к ним поговорить.

– Мама, зачем? Что я им скажу? Чем утешу?

– Паша, ты офицер, служишь тоже в Афганистане. Найдёшь, что сказать.

– Мамочка, я не служу в Афганистане. Я служу в Ташкенте, а в Афганистан иногда летаю, грузы разные перевозим.

– Всё равно, Павлик, они тебя будут завтра к обеду ждать. Ещё придут Ивановы – их Колю весной тоже забрали в Афганистан. Они очень переживают. Коля тоже мой ученик. Обещай, Павлик: наденешь военную форму и сходишь.

– Хорошо, только тогда послезавтра мы с тобой поедем в больницу. Что-то мне не нравится твоё здоровье.

– Павлик, зачем? Я много раз была у врачей, что они нового скажут? Поболит, поболит и пройдёт, не переживай, – мама вышла из комнаты и пошла на огород, наверное, за огурчиками.

– Ой, Паша, горе какое – у Верочки обнаружили рак желудка, – тихо сказала тётя Тамара.

Меня как кипятком ошпарили.

– Вы что, тётя Тамара! Когда?

– Да уже года два, перед тем как ей к тебе в гости съездить. Она сначала не поверила, говорила, что, может, ошибаются, даже на работу в школу согласилась выйти. А потом всё хуже и хуже. Я с ней в город в больницу ездила. Предложили ей делать операцию, она категорически отказалась. Я предлагала тебя вызвать, чтобы вы с ней вместе решили, как быть. Она запретила это делать и строго-настрого наказала тебе не говорить.

– Но что-то делать нужно?

– Вера два раза лежала в больнице, ей химию делали, но что-то лучше не становится. Паша, не заставляй её ехать в больницу, бесполезно это, только её лишний раз расстраивать.

Я вышел из дома и пошёл на огород. Раньше мама огород не сажала – некогда было за ним ухаживать. После того, как вышла на пенсию, завела огурчики, помидорчики, зелень разную. Мама возвращалась с чашкой, полной огурцов. Я взял из её рук чашку и говорю: «Всё-таки давай съездим к врачам, я найду хорошего доктора, он тебя посмотрит».

– Павлик, милый мой сынок, не нужно никуда меня возить. Была я у докторов, выписали мне лекарства, я пью, мне легче становится.

Я понял, что лучше этой темы мне больше не касаться. Если у неё в самом деле рак, то никто уже не поможет. Тем более что мне через неделю возвращаться в часть. Как Бог даст, так и будет – вспомнил я мамину присказку.